Город пропащих - [3]

Федор ехал по городу, который не видел шесть лет, и он казался ему совершенно чужим, будто увиденным в телевизионном рекламном ролике. И впервые Артюхова охватил легкий озноб, как перед прыжком в неизвестность, но это продолжалось такой краткий миг, что он тут же забыл холодящее жутью ощущение.

Водила, конечно, раскусил его и запросил слишком много, когда они добрались по указанному Федором адресу. Но тот торговаться не стал, будут у него бабки и совсем скоро, мелочиться не стоило.

Так Федор оказался в редакции скандальной газетки "Мистер Икс", куда его поначалу не хотели пускать, но он разжалобил охранника и скоро сидел уже в заваленном бумагами и стопками газет кабинетике начальницы Бюро знакомств. Он ожидал увидеть нечто среднее между какой-нибудь кинозвездой и топ-моделью с глянцевой обложки журнала а перед ним за столом возвышалась рослая крупная бабенция лет сорока, причесанная под школьницу.

- Мы вообще-то лично никого не принимаем, - сурово начала она. Все контакты осуществляются по почте.

- Но я просил... - Федор сам удивился, какой у него жалкий голос, и почти уже решил немедленно слинять отсюда. - Вот. - Он положил на стол ответ из редакции, пришедший в зону.

- А... Так вы... - Бабенция стрельнула глазами в сторону конверта. - Сейчас посмотрим. В порядке исключения...

Она вызвала какую-то девушку и, путаясь, объяснила, что требуется. При этом ее прозрачно-голубые глаза неотвязно смотрели на Федора так, что ему стало не по себе.

"Трусит начальница, - решил он и заскучал..- А с охранником они разберутся за то, что меня впустил".

Но зато три письма держал он через двадцать минут в руках. И одно из них было из ближнего Подмосковья. Это ли не удача! Он уходил из редакции так стремительно, что примирил с собой тетю-лошадь из Бюро знакомств, которая даже пожелала ему вслед счастья.

Счастье... Федор выскочил во двор, а оттуда на улицу. Жить хотелось, жить. Сесть в баре и под звон стаканов неспешно поговорить по душам... Вот только с кем?

Он забыл о том, который теперь час, и о том, что раздолбай Васька просил приехать к шести.

Федор не хотел чувствовать себя парией в этом городе, преображенном богатством, полном дорогих автомобилей и нарядных беспечных людей. Был ясный день с легкой дымкой вдали, и оттого казалось, что за автомобильной магистралью, там, где раскинулся какой-то парк, стоят на якоре, раскинув жемчужные паруса, далекие яхты. В коротком забытьи его обступили впечатления детских лет: Сочи, хлопанье паруса, запах смолы, прохладная шершавость ракушек с песком на ладони. Почудилось: даже в ветре - морская свежесть.

Это он расслабился в ожидании перемен. И не стоило их оттягивать. Федор остановил машину и назвал адрес Головы.

Шофер на этот раз попался заводной малый. Они проскочили весь неблизкий путь до Васькиного дома на Щипке, словно на кончике пули. И лишь на последнем светофоре остановились с визгом, так, что мурашки по спине, ни сантиметра в запасе - на волосок от вечности.

- Ну, даешь, - выдохнул Федор, различая впереди контуры знакомой кирпичной семиэтажки постройки сороковых годов. - Сейчас бы приехали по другому адресу.

Парень в ответ только презрительно свистнул и даже не взглянул на оставленные Федором деньги за проезд.

Было три часа, но Федор вдруг почему-то уверился, что, Васька дома, только вот крутит зачем-то, темнит... "С бабой он там, что ли?" напряженно размышлял он, все более замедляя шаги, чем меньше оставалось пути до Васькиного подъезда. Во дворе было пусто, только на магистрали, откуда пришел и он сам, маячила за деревьями синяя иномарка, пустая, но рядом, в кустах, плохо различимые, покуривали две мужские фигуры. Или просто ждали кого-то. Понять было нельзя.

Федор остановился. Всего-то несколько десятков метров отделяли его от цели, но почему-то ему расхотелось идти сейчас к Ваське. Пропал кураж, и опять легкое дуновенье озноба коснулось сердца.

"Сказано в шесть. Смотри, нарвешься", - стукнуло внутри.

Если бы Федор направился к подъезду прямо от дороги, с того места, где вышел из машины, он не увидел бы того, что открылось ему теперь, когда он появился перед Васькиным домом со стороны двора. У торца семиэтажки мелькнули трое плотных мужчин в джинсе. Один, будто почувствовав присутствие Федора, незаметного для них в тенистой аллейке, обернулся на миг, и Артюхов вздрогнул: мент. Что-то готовилось здесь, в этом тихом чистеньком дворике. Флажки были развешены, охота объявлена.

Сваливать, пока не поздно, - вот что было сейчас самым главным. Только вышел и вляпаться? Нет, такого Федор себе позволить не мог, однако по какой-то странной инерции сделал еще пару шагов вперед. Никакой вины за ним сейчас не было, но въевшийся в плоть и кровь страх зека поднимал внутри волны паники. А ярость, ослепляющая, сжавшая горло ярость вновь подтолкнула его вперед. Васька, сучара, жравший и пивший вволю, трахавший баб, пока он чалился в зоне, значит, это Васька пахал на ментов? Здесь же засада. Теперь Федор точно это знал. Но на кого? Он окинул взглядом дом, задержав на мгновение глаза на трех окнах на пятом этаже. Тихо все было. Из подъезда вышла женщина с хозяйственной сумкой и неторопливо пошла навстречу Федору. Поравнялась, взглянула без любопытства. Федор стоял столбом, преодолевая сомнения и вопросы, догадки и неуверенность. Или все это померещилось ему насчет Васьки? Так, теперь - или никогда, понял он. Надо идти и выяснять, иначе не видать ему спокойной жизни.