Город призраков - [55]

На кладбище мы шли через тот же лес. И наша прогулка была ничем не веселее предыдущей. Собирались на похороны горожане. И когда мы наконец пришли, то возле гроба уже было порядком людей. И это зрелище было не из приятных.

Взахлеб рыдала жена адвоката Лариса Андреевна. В черном костюме и в черной повязке обрамляющей ее аккуратненькую прическу, она все равно походила на учительницу. Модест Демьянович, который на сей раз белое без колебаний сменил на черное, поддерживал ее за руку. По другую сторону от нее стоял доктор Супаков и машинально шептал вдове слова утешения. Почти одновременно с нами подошли мэр и его семья. Женщины мэра и в трауре выглядели великолепно. Словно из каталога мод для деловых женщин. К ним сразу же подскочил Гога Савнидзе, вырядившийся словно для грузинского национального праздника. Он, покручивая пушистые усы, что-то взахлеб говорил мэру, видимо намечая план проведения похорон. А чета Кис-Кис скромно стояла в стороне, под руку, со скорбной миной на лице. Мы подошли к Сенечке, который в траурном костюме выглядел довольно карикатурно. Он оживленно болтал с пампушкой Галкой. И нам пришлось перебить их разговор.

— Вот так бывает, — грустно заметил Сенечка. — Никогда не знаешь, что произойдет в следующую минуту. Но если об этом задумываться, придется жить в вечном страхе. Но в таком случае зачем вообще жить? Лучше об этом не думать.

— Не думать об этом на кладбище невозможно, — возразил я.

— А я согласна с Сеней, — пропищала румяная Галка, которая вообще не привыкла ни о чем думать. — Надо просто жить, и все.

Мэр города, как и полагается, стал говорить первым. Он был действительно красив, этот здоровый мускулистый парень с рекламного плаката зубного порошка. Но речь не соответствовала его внешности. Он говорил стандартные фразы, которые, видимо, с трудом выучил. И при этом частенько запинался, подыскивая нужные слова. Впрочем, это никоим образом не умаляло его достоинства в глазах его подружки Галки. Которая заворожено смотрела на своего кумира, начисто забыв по какому поводу он выступает.

Поскольку речь мэра не способствовала созданию трагического настроения. Я шепнул Вано, что теперь самый момент незаметно отойти и взглянуть на могилу, к которой вчера подходил профессор. Сегодня, впрочем, профессор так не появился, так что никто ничего и не заподозрит.

Мысленно попросив прощения у покойного, мы потихоньку стали двигаться в нужном направлении. И наконец увидели нужный нам памятник четырехугольной формы, у подножия которого лежали беленькие цветы. На удивление они выглядели абсолютно свежими, словно их только что сорвали. Похоже профессор вдохнул в них всю свою любовь, подарив тем самым долгую жизнь. Мы приблизились к памятнику и с нетерпением взглянули на фотографию.

Сердце мое подпрыгнуло и оборвалось. С фотографии на нас смотрела Белка. Рыжеволосая грива, черные задорные глаза, горделивый подъем головы.

— О Боже! — захрипел Вано. — Это же Белка.

— Не хватало! — одернул я его. — Ты что читать не умеешь? Вера Степановна Шмелева.

— М-да, не отличить. Как удивительно они похожи. Значит, наш гениальный профессор не просто так появился в Жемчужном.

Я не успел ответить, потому что услышал позади себя торопливые шаги. И резко оглянулся.

— Что вы тут делаете! — крикнула на ходу Белка. — Не хватало, чтобы вы добрались и до могилы моей матери.

Я ужасно был зол на нее, вспоминая, с каким воодушевлением она распускала про нас грязные слухи. Но выяснять отношения на могиле ее матери было бы слишком. Поэтому, сделав каменное лицо, я процедил сквозь зубы.

— Нам наскучило слушать дежурные фразы вашего мэра. Вот мы решили немного прогуляться. Впрочем, мне незачем перед тобой оправдываться. Хотя бы на могиле матери подумай о своем поведении.

И я, дернув Вано за рукав, зашагал прочь.

— Никита! — тихо и спокойно окликнула она меня. — Это вы принесли эти цветы?

Я оглянулся. И не ответил. Мне хотелось, чтобы до поры до времени она не знала про ночные прогулки профессора.

Белка приняла мое молчание за согласие. И так же тихо и спокойно сказала.

— Спасибо. Здесь кроме меня теперь никто не бывает, — и она, чтобы не расплакаться, отвернулась. Нам же ничего не оставалось, как только уйти.

Когда мы вернулись на траурную церемонию, свою речь уже заканчивал Ступаков. Она была последней. Гроб покойного молча опустили в могилу. И присыпали землей. И только тогда как-то резко и даже некстати успокоилась Лариса Андреевна. Она стояла с бедным лицом, сцепив со всей силы перед собой руки. И бессмысленными глазами смотрела на могилу.

Как и положено, люди еще немного постояли у свежей могилы, а потом стали медленно разбредаться. А Лариса Андреевна все еще продолжала стоять, бессмысленно вглядываясь в маленький холм. К ней подходили и мэр, и Ступаков, и Гога Савнидзе. Но она отрицательно качала головой, видимо, отказывая им в просьбе проводить ее домой.

Когда стало совсем пусто, мы с Вано тоже решили сделать попытку. Хотя были уверены на все сто, что нам она откажет тем более, поскольку побоится лишних вопросов, отвечать на которые она еще не готова. Но вопреки всему она неожиданно согласилась. Мы попытались вежливо взять ее с обеих сторон под руки, поскольку было похоже, что она может упасть. Но жена адвоката с достоинством ответила.