Город под кожей - [60]

Его отвлекла новая напасть. Тяжелые, сверкающие предметы, словно угловатые хищные птицы, начали пикировать сверху, с противоположного края двора. Поначалу Вроблески принял их за сброшенные ветром с крыши куски досок, обрезки металла и стекла. Но вскоре с тошнотворной ясностью он различил в них рамы, и не просто рамы, а с картами. Это летала по воздуху и грозила ему погибелью его собственная коллекция! Подняв голову, он увидел женщин с охапками карт, без разбору сбрасываемых вниз. Как, черт возьми, они пробрались в хранилище? Рамы бомбами летели во двор, разлетаясь на кусочки при ударе. Щепки и осколки стекла мелькали под ногами Вроблески.

Никто специально в него – и ни в кого другого – не целился. Тем не менее случайный бросок и непредумышленно точная траектория полета привели к тому, что, прежде чем Вроблески успел отскочить или увернуться, аккуратный уголок из нержавеющей стали ударил его в мякоть поверх скулы. Голову отбросило назад, кожа лопнула, кровь залила лицо. Вроблески покачнулся, пытаясь оправиться от удара, но быстро прийти в себя не получилось. Карла изо всех сил вырывалась, трепыхаясь, как маленькая акула. Пришлось прижать ее покрепче.

В дыму появились очертания фигуры. Билли Мур вскочил на ноги и попытался перехватить руку с пистолетом. Вроблески норовил его сбросить, оттеснить плечом, нанести убойный удар ногой. Карла в то же время кусала его за руку. Акула оказалась с зубами: она одна стоила в схватке доброй половины семьи. Вроблески хотел направить дуло в лицо Билли, но встретил отчаянное, неотступное сопротивление. На мгновение Вроблески даже подумал, не отпустить ли ребенка, чтобы полностью сосредоточиться на ее отце, но уж нет – он не из тех, кто добровольно расстается с тем, что ему принадлежит. Это дело принципа.

Тут ему улыбнулась удача. На них со свистом спикировала еще одна карта. Вроблески сделал шаг назад, увлекая за собой Билли под удар вертящейся, падающей с нарастающей скоростью рамы. Она жестко резанула Билли прямо по виску, и отец Карлы упал на колени. Вроблески отбросил его ногой, чтобы отойти еще дальше к дому.

У дверей на верхнем этаже танцевало пламя. Женщины жгли карты, а с ними – все здание. Вроблески двинулся к ведущей наверх лестнице. Только добраться бы туда, а уж с десятком загашенных, невменяемых баб он справится – и спасет свою коллекцию. Он тут же одернул себя. Есть другие приоритеты. Вой сирен ему не померещился, он нарастал и приближался.

На другой стороне двора дрожащий, напуганный, оглушенный взрывом Зак, с трудом сохраняя равновесие, взглянул на верхние этажи дома. «Мэрилин!» – позвал он. Голос, казалось, застрял в горле. Наверху двигались фигуры, однако в хаосе дыма и пламени Мэрилин он не заметил. Зак не пытался разобраться в чувствах похищенных женщин. Возможно, если выколоть татуировку против твоей воли, похитить, привезти сюда, то ты начнешь относиться к картам иначе. И все равно Зак не мог отделаться от чувства, что уничтожать карты из ненависти к их владельцу не только неправильно – кощунственно.

Мир вокруг Вроблески опасно шатался, киллер все дальше отступал в глубь здания. Он испытывал неведомое прежде чувство – чувство ужаса. Так вот, значит, что всегда ощущают другие. Погано. К убийствам он всегда подходил бесстрастно, как к четко организованной операции. Это он всегда внушал другим ужас. Вроблески почувствовал себя обманутым. Вцепившись в Карлу как в гарантию своей безопасности, он оттащил девочку еще дальше, в темный, грязный, хорошо знакомый угол, где поднял плоскую рифленую крышку люка. Маршрут не годился для побега и не обещал спасения. Вроблески мало чего о нем знал, кроме того, что тот ведет на заброшенную станцию подземки. Но вряд ли о ней ведал кто-либо еще. Есть пистолет, есть девчонка, которую можно использовать как щит, – выход найдется. Карла Мур, быть может, еще принесет ему спасение.

40. Перед концом

Вроблески с Карлой быстро шли сквозь сырую давящую тьму. Вроблески напялил на голову девочки не по размеру большую шахтерскую каску, вторую надел сам. Вид Карлы почти вызывал умиление. Ноги промокли, впитав влагу из темноты. Где-то поблизости шумела вода.

Вроблески мысленно напомнил себе, что бывал в местах и похуже. Да, они спустились в канализацию. Да, его донимала боль в разных частях тела, но боль, в конце концов, – пустяк, либо сама пройдет, либо придется потерпеть. Да, разумеется, за ними будет погоня – неизвестно только, кто преследователи и сколько их, зато совершенно точно, что ни один из них не достоин его уважения.

Пока что он был готов видеть в ребенке полезный ресурс, хотя обстановка могла быстро перемениться. С какой стороны ни подойти, Карла скорее представляла собой обузу и жуткий геморрой. По крайней мере в туннеле она прекратила кусаться и брыкаться. Видимо, поняла, что, как ни крути, одна отсюда не выберется. Но Карла могла найти и другие способы для проявления вредности.

– Вы хоть знаете, куда идете? – спросила она с невинным видом.

– Очевидно.

– А мне вот не очевидно.

– Это потому, что ты маленькая. Ни хрена еще не соображаешь.

Карла взяла паузу, словно ответ заставил ее заткнуться.