Город падших ангелов - [77]
Локателли остановился, чтобы зажечь сигару. Предложил одну Шпандау, тот покачал головой. От запаха его замутило. Локателли выдохнул дым с довольным видом.
— Ричи намеревался тебя убрать. У него выбора не осталось. Он такую кашу заварил. Так что надо было подчищать хвосты, пока я не докопался.
— Так что же вы ему помешали?
— И не стал бы, если бы не то, что случилось на яхте твоего друга. Отвратительно и грязно. Ричи совсем страх потерял и привлекал слишком много внимания к себе. И ко мне. А я люблю, когда все тихо и мирно.
Локателли затянулся, потом посмотрел на сигару, как будто его осенило, и раздавил окурок в пепельнице.
— Да и вообще, что у нас тут, Дикий Запад, что ли? Нельзя же так просто в людей стрелять, Техас. — Локателли задумался на секунду. — Ну, по крайней мере, в таких количествах. А если появится труп столь известного человека, как ты, проблем не оберешься. Ну не то чтобы настоящих проблем. Но досадных. С Ричи другая история. Его никто не любил. По нему не заплачут. Его даже собственный двоюродный брат сдал. Мартин станет управляющим «Зала вуду», когда мы его снова откроем. Все сделаем по-другому. Ты знаешь, что среднестатистический гей-бар на двадцать пять процентов прибыльнее обычного? Куда мир катится, а? Машина остановилась перед «Плющом». Локателли посмотрел на Шпандау.
— Ну выходи.
Шпандау выбрался из «Линкольна». Следом вышел Локателли, встал на тротуаре и улыбнулся, вдыхая свежий ночной воздух. В ресторане метрдотель встретил его как старого друга.
— Добрый вечер, господин Локателли. Рады снова видеть вас.
— И я рад тебя видеть, Джордж. Много народу уже собралось?
— Все ждут за вашим столиком. Приятного вечера, господин Локателли.
— Спасибо, Джордж.
Шпандау пошел следом за Локателли в конец обеденного зала к столику, за которым сидели Фрэнк Хурадо и Бобби Дай. Они подняли головы, увидели Локателли и заулыбались, хотя первым Бобби заметил Шпандау.
— Добрый вечер, господа. Полагаю, с господином Шпандау все знакомы.
— Что он тут делает? — резко спросил Хурадо.
— Господин Шпандау заглянул, чтобы поздороваться. Он ненадолго. Хотел только кое-что отдать Бобби.
Шпандау выудил из кармана рулон пленки и бросил через стол на колени Бобби Дая. Бобби посмотрел на Шпандау, и тому показалось, что он скажет что-то. Может быть, поблагодарит. Но Бобби молча крутил пленку в руках и смотрел на нее.
— Правда лее здорово, когда все хорошо кончается? — с чувством произнес Локателли. — Видите, как все удачно сложилось, когда мы исполнились духом взаимовыручки.
Желудок Шпандау тряхнуло, но он не понял, от злости или от боли. Он чувствовал себя глупым и слабым, но не хотел показать это. На Бобби Шпандау смотреть не мог. Его подмывало пристыдить сукина сына, но что толку. Если Бобби сейчас стыда не знает, то не узнает никогда. Шпандау наблюдал за тем, как его безвольный друг уплывал в темноту, вдаль. Они получили его и уже не отпустят. Шпандау ненавидел Бобби больше, чем Локателли, Хурадо, Ричи и любого другого из миллиона сволочей, которые способны испортить то, к чему прикоснулись. Он ненавидел Бобби за его слабость, за его желание быть подлецом. Тут нужно желание, вот в чем дело. У тебя не отнимут душу, если ты сам ее не предложишь. Будь у Шпандау с собой пистолет, он перестрелял бы всех за столиком. Но тогда пришлось бы уложить и всех присутствовавших в зале. И на улице. В округе. Весь город до самого моря. Конца и краю не видно. Пришлось бы убивать всех. И появлялись бы другие. Так будет всегда. И, наверное, всегда было.
Шпандау повернулся и вышел. Локателли догнал его во дворике, поймал его за локоть и повел на улицу.
— Дай-ка я тебе объясню свою позицию, Техас, — терпеливо начал он, словно папаша, решивший преподать сыну урок нравственности. — В отличие от Ричи, мне нет нужды применять силу к людям. Я улсе достиг цели. Фильмы? Да я уже с десяток их снял. Слышал про «Коллатерал пикчерз»? Моя студия. «Коллатерал» на последнем фильме пятьдесят миллионов чистыми сделала. Мы финансируем съемки по всему миру, и у меня есть деловые партнеры в каждой стране — это величайший способ выкачивать деньги после гребаного Ватикана. В кино все хотят попасть, Техас. Там крутятся настоящие деньги. По сравнению с кино кокаин и героин — детские забавы. И главное — мне не надо вламываться в эту систему. Я и есть система. На этот раз я тебя отпускаю. В будущем тебе может уже так не повезти. Так что в следующий раз подумай хорошенько, когда захочется забрести в мои угодья.
Локателли легонько похлопал его по плечу и ушел в ресторан. Шпандау забыл, где здесь есть стоянка такси. Пока он разыскивал ее по окрестностям, у него было немало времени для размышлений. Все закончилось. Ричи Стелла сброшен с трона. Бобби Дай свободен. Миссия выполнена. Но при этом три человека мертвы. Даже четыре, если считать ту глупышку, с которой все и началось. Четверо. Но вряд ли кого-то из них можно назвать ни в чем не повинной жертвой. Невиновность вообще качество весьма переоцененное, решил Шпандау. До добра не доводит. Доводит до смерти. Вот хоть на него посмотреть.
Глава 23
Эта книга не о любви и не о вере. Эта книга, в которой любовь и вера выступили в роли необходимых инструментов, подобных перу и чернилам. Эта книга о тьме. О той тьме, в которой мы веселимся и смеемся, в которой любим и верим, в которой готовы умирать. О той тьме, в которой мы привыкли жить.
Эти рассказы о том, что может произойти с каждым, стоит только осознать одну важную вещь: если в вашей жизни есть страх, не стоит толковать себе, что это лишь детское безумство. Ты узнаешь, почему восьмилетний мальчик так сильно боялся темноты; как девочка стала слышать голос из своего дневника; как школьники пытались подшутить над мертвыми, и как четверо ребят мечтали о лучшей жизни, а получили… то, что получили.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Впервые на русском — дебютный роман молодой англичанки Фионы Мозли, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2017 года. Критики не скупились на похвалы: «ошеломительный дебют… доподлинное чудо…» (Evening Standard), «искусно выстроенная современная притча, выдающееся достижение» (Times Literary Supplement). Газета Guardian охарактеризовала этот роман как «сельский нуар, пропитанный мифами и легендами заповедного Йоркшира», а Sunday Times — как «приключения Ганзеля и Гретель в мире „Крестного отца“». Итак, добро пожаловать в Элмет — так называлось королевство древних бриттов, располагавшееся на территории современного Йоркшира.
Кэти тяжело переживает смерть близкой подруги Элоиз — самой красивой, интересной и талантливой женщины на свете. Муж Кэти, психиатр, пытается вытащить жену из депрессии. Но терапия и лекарства не помогают, Кэти никак не может отпустить подругу. Неудивительно, ведь Элоиз постоянно приходит к ней во сне и говорит загадками, просит выяснить некую «правду» и не верить «ему». А потом и вовсе начинает мерещиться повсюду. И тогда Кэти начинает сомневаться: на самом ли деле ее подруга мертва?
Лили скрывает травмирующее прошлое под колючей внешностью, но в третьей книге эксперт по карате опускает свою защиту, на достаточно долго время, чтобы помириться с семьей и помочь раскрыть ряд ужасных убийств. Вернувшись в родной город Бартли (в двух шагах от места, где она живет в Шекспире, штат Арканзас) на свадьбу сестры Верены, Лили с головой погружается в расследование о похищении восьмилетней давности. После того, как ее бывший возлюбленный и друг Джек Лидз (частный сыщик с сомнительным прошлым) приезжает, чтобы проверить анонимную подсказку, что похититель и пропавшая девочка находятся в Бартли.