Она пересекла фойе и протянула Джеку свободную руку.
— Меня зовут Беверли. А вы, должно быть, Джек? Вы очень похожи на отца, — женщина улыбнулась.
Джек пожал Беверли руку.
— Мама, это Мэдди, — произнесла Мелисса.
— Приятно познакомиться, — кивнула Беверли и указала на собачку: — А это Софи.
Джек решил, что пожимать лапу шавке — слишком высокая честь для последней.
— Рада, что вы пришли пораньше и мы встретились. — Мелисса накинула на плечи манто.
— Ты вернешься к обеду? — спросила ее мать.
— Не думаю, — дочь виновато улыбнулась. — Надеюсь, еще увидимся с вами, Джек! И с вами, Мэдди.
Упаси боже, мрачно подумал Джек. Когда дверь за Мелиссой закрылась, Беверли повернулась к Джеку.
— Почему бы вам не пройти в гостиную? Я позову Роберта.
— Не стоит, — отозвался Джек. — Это не займет много времени.
— Он в бильярдной. — Улыбка сошла с лица Беверли.
— Я знаю дорогу, — кивнул Джек.
— Мы присоединимся к вам позже, — неуверенно произнесла Беверли.
— Думаю, джентльменам лучше поговорить с глазу на глаз, — предложила Мэдди. Она улыбнулась озадаченной женщине. — Если вы не против, я хотела бы посмотреть дом. Он просто великолепен.
— Если вы хотите… — Беверли слегка улыбнулась.
Джек мысленно поблагодарил Мэдди за ее такт. Быстрыми шагами он пошел в западное крыло. Проходя мимо гостиной, он невольно замедлил шаг. В нем ожили воспоминания. Комната почти не изменилась. На полу все тот же персидский ковер, принадлежавший Джорджиане — жене номер один. Свои ковры Диана — жена номер два — увезла обратно в Америку. Ирландский щит О'Брайанов висел на стене, память о жене номер три — Кэти, матери Джека.
В углу он заметил выполненные в натуральную величину керамические фигуры тигра, пантеры и жирафа. Так как их не было, когда он уезжал, то, скорее всего, они принадлежат жене номер четыре — Беверли. Большую часть комнаты занимал стеклянный кофейный стол, у которого вместо ножек были золотые слоники. Он поморщился — как делал и раньше, когда жил здесь. Ничего удивительного, что отец предпочитал проводить время у бассейна… Когда бывал дома.
Спустившись в подвал, он пошел на слабый запах хлорки. Влажный воздух заполнил его легкие. Роберт, одетый в слаксы и шерстяной свитер, сидел у бассейна в шезлонге со стаканом виски и с зажженной сигарой.
— Здравствуй, сын, — отец поднялся ему навстречу. — Ты рано. Может, поднимемся в гостиную?
— Не стоит, — Джек не пожал протянутую ему руку.
— Как скажешь, — растерянное выражение на секунду появилось на его лице, но тут же исчезло. — Может, выпьешь? — Роберт кивнул рукой в сторону бильярдной, где, как помнил Джек, был бар.
— Отец, мне нечего праздновать.
— Разве прийти в родной дом — повод недостаточный, сын? — Старик нахмурился.
— Когда это я успел снова стать твоим сыном? — В груди зашевелился знакомый гнев. — Насколько я помню, ты от меня отрекся, заявив, что такого бесхребетного сына тебе не надо!
— Джек, когда это было! — Роберт помолчал. — Ты был молод и погорячился, когда я не сдержался. Мы часто с тобой ругались, Джек. Но в тот день все закончилось иначе… — он приподнял брови.
Да, иначе. Джек вступился за мать, которая была совершенно одинока.
— Я понял, что между нами ничего не изменится.
— Поэтому сбежал?
— Отец, не притворяйся. Сомневаюсь, что ты меня искал.
— Я нанял частного детектива, — негромко сказал Роберт. — Он нашел тебя и сообщил мне, что у тебя все в порядке.
Джек молчал — так потрясла его эта новость.
— Допустим.
— Он сообщил мне, что ты ютишься в какой-то комнатушке в Нью-Йорке и работаешь в ресторане… запамятовал название… подсобным рабочим. Низко же ты тогда пал.
В памяти Джека живо возникли желтые обои клетки, которая называлась комнатой, бегающие по кровати и телу тараканы и клопы. Питался он тогда чем придется. Это были либо объедки из «Джимми Гам», китайского ресторанчика, где он работал, или бутерброды с арахисовым маслом. Часто случалось, что он не мог позволить себе купить даже хлеба. Тогда, проглотив гордость, он обедал в «Красном Кресте».
— Ты врешь. Никто не подходил ко мне.
— И не должен был, — Роберт взял пепельницу. — Детективу дали задание только найти тебя. Очевидно, тебе захотелось расправить крылья. Ты знал, что у тебя есть семья, которая готова оказать тебе помощь в любой момент.
Руки Джека инстинктивно сжались в кулаки. Чтобы он приполз, признавая свое поражение?!
— Вот, значит, твой козырной туз… Ты решил, что, прослышав про твою заботу, я брошусь спасать твой тонущий бизнес?
— Если бы он был мой, этого бы не случилось. Твой дядя Джон покрывал грехи сына.
— Ты хочешь сказать, что твоей вины здесь нет?
— Если бы у моего братца хватило ума обратиться ко мне, — Роберт сжал челюсти, — я бы нашел выход. Его всегда злило, что наш отец назвал ресторан в честь моей матери, а не его.
Как странно, подумал Джек. Мы с Максом тоже сводные братья, но, несмотря на прошлое негласное соперничество, это не мешает нашей дружбе.
— Подумай, Джек, — отец поставил стакан с виски. — Объединив твои деньги и мой ум, мы добьемся успеха.
— Как я понимаю, уже без дяди Джона, — вкрадчиво подытожил Джек. — А Максу и Эмме есть место в твоем плане?
