Город, где стреляли дома - [24]
— Идите! — Крюгер отвернулся.
Как только Жуковский ушел, фон Крюгер позвонил в СД. Трубку поднял Хайнц Бунте.
— Эти подпольщики размножаются, как кролики, — стал жаловаться ему Крюгер. — А мой помощник… этот самый недоносок Жуковский, кажется, им сочувствует… Что? Придете? Я вас жду.
Разговор между Бунте и Крюгером затянулся далеко за полночь. На следующий день в кабинетах СД, Корюка и в абвергруппах начали произносить слово «икс», операция «икс». Что скрывалось за этим словом, знали немногие.
Специально обученные ягдт-команды получили секретное задание прочесать все улицы города и окружающие Брянск села.
Гитлеровцы пустили в ход самые коварные и гнусные приемы.
…В кабинет Крюгера ввели высокую женщину с ребенком на руках.
— Пойдешь к Дуке, — стал объяснять ей капитан, — и бросишь в самогон, который он пьет, вот этот порошок. И не вздумай увильнуть. В залог оставляем твоего отпрыска. Не выполнишь задание — значит убьешь своего же ребенка.
Гитлеровцы готовились заслать в партизанские отряды несколько десятков людей. Крюгер в срочном порядке создал подпольную группу и поручил ей во что бы то ни стало войти в связь с партизанами. В Корюке и при абвергруппе появилась школа гестапо. Двести предателей учились здесь провокациям.
Фон Крюгер заметно повеселел. Он широко и хитроумно забросил сети и твердо намеревался поймать ими партизан, подполье и, конечно же, майорский чин с рыцарским крестом.
По следам ягдт-команды
Валю опять вызвали к командиру.
— Приходила дочка Золотова — Клава. Немцы в Белых Берегах подозрительную возню затеяли. Надо побывать там.
— Можно с Ольгой? — попросила Валя.
— Я вижу, ты ее из медслужбы собираешься переманить в разведку, — покачал головой Дука, но согласился.
Комиссар Ларичев предупредил Валю:
— По всем дорогам рыщут каратели. Смотри, не нарвись.
— Те места мне хорошо знакомы, — успокоила она комиссара. — В Белых Берегах я работала пионервожатой. И брат мой там живет.
Рано утром девушки уже были в дороге. Километров двадцать проехали в санях, потом пошли лесной тропинкой, ведущей на другую, ближнюю к Белым Берегам, дорогу. Тут они наткнулись на множество трупов. Увидев девочку лет семи с выклеванными глазами, Ольга пришла в ужас.
— Возьми себя в руки, Оля!
Вошли в Красные Дворики. Показались немцы. Это возвращалась со своей, кровавой работы ягдт-команда графа фон Винтера. В непокорных селах каратели бросали в ямы младенцев, уродовали прикладами женщин, волокли за бороды стариков в бани и живыми сжигали их. Все это рассказала старая женщина. Валя и Ольга встретили ее в чащобе, куда сами попали, спасаясь от карателей.
…Показались трубы электростанции, возвышавшиеся над корабельными соснами. Лес расступился, и дорога влилась в улицу поселка.
Боевая подруга Вали Сафроновой разведчица Ольга Соболь.
Валя постучала в окно бревенчатой избы. Встревоженный женский голос спросил:
— Кто там?
— Это я, Маруся, открой!
Щелкнула задвижка, девушки вошли в жарко натопленную комнату.
Без долгих расспросов хозяйка собрала на стол. Гости жадно ели горячие щи и слушали неторопливый рассказ о новостях в поселке.
— Витька Суров, который с тобой, Валюша, учился, немцам продался. Главный палач в поселке. А брат его — офицер, танкист, в нашей, Советской Армии служит. Витька рвет и мечет: «Попадется, и его задушу собственными руками». Директор школы Сладкопевцев тоже с фашистами спелся, бургомистром стал. Алекса — полицейский. Под немецким мундиром красноармейскую форму носит. И нашим и вашим хочет служить. В двух шкурах ходит.
— А войск много здесь?
— Полным-полно. Дворец культуры — теперь дом отдыха для карателей. Там их человек пятьсот. Пьют шнапс, музыку слушают после кровавых расправ.
Валя подалась вперед:
— Я должна своими глазами все увидеть.
— Ты с ума сошла, — Ольга вцепилась ей в руку. — Ведь тебя каждый встречный узнает.
— Ничего! — Валя накинула пальто. — Если не вернусь к пяти, уходи в лес.
— Я тебя одну не пущу, — поднялась Мария Николаевна. — Пойдем вместе.
Валя приглядывалась к улице, где прошли ее самые счастливые годы, где впервые услышала горячие слова признания в любви… Вон там, за лесом, глубокое, чистое озеро. Там она установила рекорд по гребле… Школа. Здесь она повязывала ребятам красные галстуки…
— Зайдем к Сладкопевцеву, — неожиданно попросила Валя Марию Николаевну.
— К этому гаду ползучему? — заупрямилась та. — Зачем?
— Нужно!
Зашли во флигель, примыкавший к школе. Сладкопевцев, бледный, обросший жесткой щетиной, лежал на высокой кровати и громко охал. В дверях стояли местная учительница и незнакомая девушка в давно нестиранном халате, наброшенном на шинель.
— Что с вами, Вадим Кириллович? — Валя всплеснула руками.
— Местные коммунисты из-за угла стукнули, — простонал Сладкопевцев. — А она, — его глаза зажглись злобой, — она, — брызгая слюной, указал он на незнакомую девушку, — пленная врачиха, не хочет меня перевязать.
— Предателей не обслуживаю, — отрезала девушка.
— Пристрелю! — закричал Сладкопевцев, приподнимаясь с постели.
Валя бросилась к нему и легонько толкнула обратно на подушки:
— Успокойтесь, пожалуйста.
Потом подошла к девушке и шепнула:
