Город двух лун - [58]

— А то, что преступники похитили оригинал? — Спросил Антон.

— Этим пусть занимается полиция. — Сказал профессор. — Эксперты особо отметили, что современная фотокопия отличается от копии девятого века.

— Это хорошо.

— Теперь о монете. Монета отчеканена, как мы и говорили, в Гамале, в начале Новой эры, или, как теперь говорят, эпохе раннего христианства. На ней надпись «За Иерусалим». Вместе с кинжалом эта надпись говорит о многом. Например, о происхождении оригинального свитка, его корней, или места пребывания автора. Всё это записано здесь. — Старик погладил бумаги.

— Твой отец сделал копию с оригинала. Это не вызывает сомнения, как и то, что "русские" свитки — это не единственная копия. До сегодняшнего дня было известно лишь об одном оригинале, спрятанном в секретных хранилищах Ватикана. Благодаря Шекли, тексты стали известны широкой общественности, тогда как сами оригинальные свитки, всё так же во владении Ватикана, а славянский перевод — у семейства Габсбургов. То, что мы сейчас видим, говорит, что русские монахи не только сумели сохранить оригинал, но даже его размножить. А в ситуации, когда оригинал утерян, ценность обретает (как ни странно) не переписанная от руки копия русских монахов, а фотографически точное воспроизведение оригинала, сделанное твоим отцом. Русские монахи сохранили текст Евангелия на языке оригинала. Это конечно подвиг. Но в данном случае — важен почерк оригинала. В этом плане, мои друзья получили от вашего отца огромный подарок.

— А в чём особенная ценность оригинала? Не писал же его Иисус сам.

— Писал. — Сказал раввин Хаим и долго не отрывал взгляда от Антона.

— Как? — Еле выдавил тот из себя. — Что значит «писал?»

— Писал — это значит писал. Свитки — не написаны от начала до конца одним человеком. По крайней мере, их было четверо. Один из них, предположительно, Йешуа.

— И это можно как-то доказать?

— Конечно! — Воскликнул раввин. — Есть несколько автографов, приписываемых Иисусу. Один из них хранится в Лхасе, в библиотеке тибетских монахов. Где точно — вам никто не скажет, но у меня имеются выбракованные фотоснимки, сделанные в лаборатории НКВД, на которых якобы снят почерк Йешуа, Иисуса, Исы, — как его там называют и теперь. Фотографии сделаны во время экспедиции Николая Рериха в Индию и на Тибет, в поисках мистического города Шамбалы.

— Можно взглянуть?

— Конечно. — Хаим Бен Цион открыл альбом на закладке, и показал снимок. Антон взял фотоаппарат и, глянув на старика, спросил:

— Вы не против?

— Вам я разрешаю сделать копию этого снимка. Только одна просьба, когда будете обнародовать её, пожалуйста, не называйте имя израильского коллекционера.

— Само собой, — зачем-то сказал Антон, и сфотографировал снимок из лаборатории НКВД.

— А, между тем, — сказал профессор, — сама сенсация находится в самих свитках, в их содержании.

— Чем они так опасны?

— Чем? — Спросил старик Хаим, и задумался. — Да самим фактом своего существования! Они показывают истинную сущность Иисуса, весьма далёкого от сказочного образа, созданного церковью. Они подтверждают истинность Тибетского Евангелия, повествующего о годах пребывания Иисуса в Индии, на Тибете, у Ариев. И ещё много чем другим. Но, прежде всего тем, что учит о Храме.

— Вы говорите в точности, как мой отец, — грустно улыбнулся Антон.

— Ваш отец прекрасный учёный. Его намерения — чисты и безупречны. Мне кажется, его скоро освободят.

— Спасибо вам, — Антон обнял старика Хаима.

— Лично я горжусь тем, что принимал в своём доме его сына и невестку. Я обязательно выражу свою признательность вашему учителю, господину Шапиро, за то удовольствие, которое он доставил мне, познакомив с людьми, которые творят историю.

— Это мы-то творим историю?

Вместо ответа старик Хаим пригласил Антона и Женьку на вечеринку в их честь.

* * *

Старики прощались с молодожёнами. Завтра те уезжали в недельный тур по стране. Ученики профессора с радостью вызвались их сопровождать. По пути они собирались показать удивительные уголки природы. За праздничным ужином, устроенным в честь отбытия молодых, старик Хаим вручил Антону пачку долларов.

— Сколько здесь? — Спросил Антон.

— Десять тысяч долларов.

— За что?

— У нас говорят "дмей кис". На карманные расходы.

— А если не возьму?

— Если не возьмешь, тебя никогда не вызовут к Торе как левита!

Сказано было сильно. По спине Антона пробежал холодок мистики, но тут Розалия увела мужа в дом. Оттуда раздавались возбужденные голоса супругов. Наконец, Розочка вернулась одна.

Она тяжело вздохнула и произнесла:

— Ему совершенно нельзя пить.

— Простите, Розалия, — Антон был огорошен словами Хаима, — ваш муж сказал что-то о левитах и Торе. Какое это имеет отношение ко мне?

— Самое непосредственное. Ты — потомок колена Леви. Изначально Левиты были храмовыми воинами, защитниками и совестью народа. Они исполняли завет жертвоприношения при Храме. Были Хранителями устной Торы, владели Тайными знаниями науки Каббала. Господь назначил Левитов пожизненными хранителями Закона, и его исполнителями. Левиты служили и в Храме, и в поле, храня из поколения в поколение Свет Единого, становясь образцом духовной чистоты и высокой морали. Благодать, царившая в Иерусалимском Храме, распространялась на весь мир. Вот так они исполняли своё предназначение! Вот так они служили! — Старуха сжала кулак, и в её глазах вспыхнул огонёк гордости.