Город двух лун - [11]

— И о чём там, конкретно? — спросил Морячок.

— О сверхчеловеке, — сказал тихо Кандидат, но так, что его услышал каждый.

— Да иди ты! — Хохотнул Морячок.

— Докажи!

— Иисус учил сверхвозможностям человека.

— Каким?

— Разным. Тем, которыми владел сам. Обучал способам ощутить себя Творцом. Учил, как и где построить Храм, чтобы в нём первосвященствовал Всевышний.

— Ну? — промычал Молодой.

— Не нукай, не запряг! — Наехал на Молодого Морячок. — Ты что, не понял, насколько это не про нас?

— Это как раз про нас, — возразил Кандидат, улыбаясь. — Если мы не хотим тотального уничтожения людей, другого пути у нас уже нет.

— Может, кто и хочет, только не я, — сказал Молодой.

— И я не хочу, — искренне сказал Морячок.

Мужик согласно кивал головой, а Бывалый спросил:

— А кто тогда хочет?

— Никто не хочет. Но изменить себя, и возлюбить ближнего как себя самого, мало кто сегодня может. — Молодой перебил Кандидата заливистым хохотом, но тут же получил удар по почкам.

— Продолжай. — Заинтересованно сказал Бывалый.

— Так вот. Тут не смеяться надо. Ведь если не возлюбить… если всё оставить, как есть… то уже сегодня планета может оказаться без городов, зон и тюрем. Без нашей «крытки», и колючей проволоки. И не будет ни конвоя, ни сук. Но не будет и мужиков, и тех, кто мог бы помянуть сметённое с лица Земли человечество. — Кандидат замолчал. Ветер бессильно взвыл и умолк, а в наступившей тишине было слышно, как на лампе спаривались мухи.

— Никого! — Прервал тишину Морячок. — Чистая планета. Без параши. — От его слов стало ещё тоскливей.

Бывалый вдруг оказался за спиной Михаила, и прошептал на ухо:

— Сдаётся мне, не крест, а кинжал был в руках Иисуса.

— Как! — Вскрикнул Кандидат, а Бывалый его больно обнял за шею и прошептал:

— Тише. Не на рыбалке. Слыхал я байку, стянули, якобы, у самого Иисуса кинжал. А к нему и бумаги какие-то в придачу.

— Ты их видел?! — Изменился в лице Кандидат.

— Тихо, тихо, тихо. — Улыбался Бывалый, отводя Кандидата подальше от ушей. — До твоего гипноза я их не видел, а только слышал о них. Тут один человечек сидел, всё во сне про свитки какие-то бормотал, так за ним из ФСБ приезжали.

— Кто такой? — Спросил Кандидат.

— Сашка. Бубен.

— И где он теперь?

— А я знаю? — хмыкнул Бывалый. — Ему мокруху клеили. Тройное убийство.

* * *

Двери камеры отворились. Конвойный ввел старика-арестанта. Тот с уважением взглянул на Кандидата и бочком протиснулся между ним и Бывалым, успев тому что-то шепнуть.

— А ты знаменитость, — сказал конвойный Кандидату. — Давай, на выход.

— С вещами? — Спросил с надеждой Кандидат.

— Щаз! Прямо с вещами. Иди! Кум зовёт. — Заржал конвойный. — На ковёр.

В кабинете начальника тюрьмы по-домашнему уютно. Большие окна, выходящие во двор, занавешены тяжёлыми шторами алого бархата. Поверх ниспадают гардины, лёгкие, ажурные и белоснежные. На полу настлан палас, и дорогой ковёр. Так что, сказав, что кум вызывает Кандидата на ковёр, конвойный не соврал, заставив заключенного снять ботинки у дверей.

— А! — Обрадовался начальник тюрьмы, увидев Кандидата. — Заходи. Да ты знаменитость.

— Так уж и знаменитость. — Скромно потупив взгляд, произнёс Кандидат.

— Не скромничайте, Михаил Аронович. О вашей афере СМИ уже раструбили на весь мир! Не сегодня-завтра на телевидение попадёте. Знаменитость. Знаете, интеллектуальный уголовник нынче не новость, но не каждый становится знаменитостью. — Полковник встал из-за огромного дубового стола, покрытого зелёным сукном, указывая рукой на кресло. Он был крепким мужиком, этот полковник, с глазами белого медведя. — Знаете почему?

— Нет.

— Чтобы стать знаменитым, нужен продюсер. Шоумен. А не у каждого он есть.

— А у меня, что ли, есть?

— Есть. По крайней мере, с сегодняшнего дня. Но обо всём по порядку. Будем знакомы. Полковник Скрипник. Сергей Валерьянович.

— Левин, — сказал Кандидат, — Михаил.

— Знаем, знаем! — Заулыбался полковник. — Левин Михаил Аронович. Археолог. Кандидат наук. Декан факультета. Коллекционер древних рукописей. Обвиняется в подделке артефактов.

— Умней ничего не придумали? — Сказал Михаил.

— Не скажите. Мир шоу-бизнеса вторгается и в наши пределы. Скажу прямо: не вы, к моему сожалению, возглавляете топ-список фальсификаторов. Вы пока на втором месте. А на первом — некто Одед Голан из Израиля. Не знакомы?

— Признаться, нет, — ответил Кандидат.

— Тоже обвиняется по статье «подделка артефактов». Кстати, что за слово такое? А? Я тут сопоставил ваши два дела, и нашёл кое-что интересное. Но сначала хотел бы дать вам кое-какую информацию. Так сказать, из первоисточника. Из, что говорится, первых рук. — Полковник развернул ноутбук, и подвинул его к Михаилу. На него смотрел его портрет, под которым стоял заголовок статьи: «Русский след» в деле "Евангелия Мира от ессеев». (Величайшая фальсификация ХХI века).

— Вы позволите? — Спросил Кандидат, и полковник кивнул, но Михаил уже впился глазами в статью.

«Русский учёный М.А.Левин, известный в среде коллекционеров древностей, как реставратор, изготовил точную копию свитков «Евангелия Мира от Ессеев» за день до того, как сам оригинал, о котором говорят как о памятнике письма Иисуса, был похищен из тайного схрона. По словам учёного, хранитель свитков якобы собирался передать оригинал правительству Российской Федерации.