— Я вспоминаю об этой девочке каждый день, — призналась Ческа — А по ночам во снах вижу её лицо.
— Кровь плохо отстирывается от одежды, — отозвался Данте — А с человеческих рук она вообще не отмывается.
— Когда ты зубоскалишь, то это противно, но терпимо, — поведала ему девушка — Но вот когда ты говоришь серьёзно… Иногда тебя хочется просто придушить.
В воздухе повисло неловкое молчание.
— А всё-таки… — первой нарушила тишину Ческа — Что ты с ней делаешь?
— С чем? — безо всякого интереса спросил Данте.
— С кровью, которую я для тебя достаю, — внесла ясность девушка — Поначалу я думала, что ты её пьешь. Какой-нибудь языческий ритуал. Вы, колонисты, известные безбожники.
— И что заставило тебя поменять своё мнение? — полюбопытствовал Данте — То, что я такой отличный человек?
— То, что ты ещё дышишь, — поправила его Ческа — Однажды я добавила в твой термос с кровью крысиного яду. А через неделю ты, как ни в чём не бывало, пришёл за добавкой.
— А я тебя недооценил, — хохотнул Данте — Я то думал, что благородная госпожа Ческа никогда не опуститься до преступления.
Ческа ничего не ответила. Она молча пожала плечами.
— Ну что там с моим другом? — перевёл разговор на другую тему Данте — Только не говори мне, что он ещё жив.
— Я насчитала на теле шесть… — девушка сдула упавшую на глаза чёлку — Нет, семь глубоких ран. Похоже на следы от какого-то ножа. Длинного и тонкого.
— Это не нож, — Данте подошёл и склонился над телом Марка — Это штык от армейской винтовки.
— Откуда тебе знать, как выглядят раны от штыка? — удивилась Ческа.
— У меня на теле есть парочка точно таких же, — признался ей Данте — Я как-нибудь тебе их покажу. Есть что-то ещё?
— Ну… — девушка на мгновение задумалась — Направление ударов говорит о том, что убийца — левша…
Данте не слышал, что Ческа говорила дальше. В его мозгу в бешеном танце закружились слова. Штык. Левая рука. Штык. Левая рука. Штык. Левая…
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты — плохой лекарь? — спросил Данте, вернувшись к реальности.
— Что-то не припомню такого, — честно призналась Ческа.
— Если скажут, то не верь, — посоветовал ей Данте — Это наглая ложь. Давай-ка оставим этих бедолаг. По-моему, мы им не нравимся.
На то, чтобы найти нужную ночлежку ушло пара часов. Данте пошептался с её хозяином, поднялся по скрипучей деревянной лестнице и остановились перед одной из дверей. Данте не стал проверять заперт ли замок. Он мощным пинком распахнул обшарпанную дверь. В комнате было темно, грязно и воняло немытым телом. В углу на куче тряпья спал человек. Услышав шум, человек вскочил. Данте узнал в нём однорукого ветерана, которого он встретил в ночь убийства Марка.
— Эй, помнишь меня? — помахал рукой Данте.
— Ты из стражи, верно? — прохрипел калека — Ты пришёл для того, чтобы арестовать меня?
Ветеран сделал резкое движение. В его единственной руке тускло сверкнула сталь.
— Я что настолько плохо выгляжу? — рассмеялся в ответ Данте — Нет, я не законник. Но тебе всё равно придется ответить за убийство того офицерика.
Калека шагнул вперёд, выставив перед собой длинный острый штык. Данте попятился.
— Он заслуживал смерти, — с чувством выкрикнул однорукий — Все богатеи заслуживают смерти.
— Не могу с тобой не согласиться, — кивнул Данте.
— Эти надменные ублюдки отправили меня подыхать в окопы, — продолжил калека — А когда я выжил и вернулся, они стали относиться ко мне как мусору.
— Допустим, что все благородные господа заслуживают смерти, — сказал Данте — Допустим. А как же я? Я — не аристократ. Но меня могут казнить за твоё преступление.
— Просто уйди с моей дороги, — потребовал однорукий, размахивая штыком — Я не хочу тебя убивать.
— Вот тут наши интересы сходятся, — признался Данте — Я тоже не хочу, чтобы ты меня убил.
Он отошёл в сторону, давая однорукому пройти.
— И что? Это всё? — недоверчиво спросил калека — Ты просто отпускаешь меня?
— А ты ожидал чего-то другого, братец? — задал вопрос Данте — Ты, наверное, думал, что сейчас я прыгну грудью на штык? Что рискну своей жизнью для торжества правосудия? Я — чужак, братец. И я люблю всех этих богатых мерзавцев не больше твоего.
— Я не хотел, чтобы из-за меня у тебя были неприятности, — извинился однорукий, направляясь к двери.
— Это всё пустяки, — махнул рукой Данте — Только не беги через главный вход. Хозяин этого гадюшника уже вызвал стражников.
Калека кубарем скатился по лестнице. Он бросился к чёрному входу. Раздались шум и крики. А потом всё стихло. Данте спустился вниз. Однорукий лежал на полу, придавленный сверху тушей сержанта Брута. Рядом с ними стоял Пип. Молодой стражник недоуменно вертел в руках наручники. Он размышлял о том, каким образом ими можно сковать человека с одной рукой.
— Ты надул меня, — взвыл калека, увидев Данте — Эти псы ждали меня у чёрного входа!
— Наверное, я что-то напутал, — пожал плечами Данте — Не расстраивайся. Просто сегодня не твой день.
Он повернулся к стражникам.
— Эй, вы могли хотя бы сказать «Спасибо», — сказал он — В конце концов, я вовсе не обязан делать за вас вашу работу.
— Спасибо, — не очень искренне поблагодарил его Пип.
— Хорошему псу — хорошая кость, — отозвался Данте.
