Город Бога - [29]

— Ох-х-х, — закрылся ладонями Карлос, и спросил, — лучше ответьте, зачем вы меня звали?

— Всё готово?

— Да. Ваши гости смогут устроиться на третьем этаже, на чердаке. Мы его почистили и приготовили к заселению, так что не беспокойтесь.

— Карлос, почему вы покинули Храмовую Гвардию и откуда она взялась?

— Вы ничего не знаете об этом?

— Архивы пусты.

— А почему я должен вам рассказывать?

— Вы не обязаны, я просто интересуюсь.

Служба в элитном отряде Прихода научила Карлоса, что о прошлом справляются агенты не просто так. Видимо имперец оценивает психические риски и выстраивает возможные модели развития действий противников, усваивает систему общества, и история его чему-нибудь научит.

— Хорошо, — с недоверием ответил Карлос. — Очень давно Пиренейская Теократия стала местом мирного поклонения всем религиям. Тут не было войн, не лилась кровь,… люди просто молились за мир, когда государства древности рвали друг друга на куски, сами рассыпаясь на части. Но в один момент над всеми возвысился Приход, объявивший себя владельцем этих мест и назначивший веру в какого-то Кумира. И для этой цели они создали Храмовую Стражу, которая защищает молельни Прихода и выполняет самые важные операции для него.

— Элемент репрессий?

— Именно. Я десять лет отслужил в их рядах, десять лет занимался устранением угроз для Прихода и ликвидировал неугодных, десять лет воевал против нищих и отступников, десять лет я гонял тех, с кем сейчас рядом живу… благо мы всегда ходили в нарядных масках и соседи не знают, что когда-то я был супротив них, — с тяжестью на душе говорит Карлос, отгоняя от себя мрачные воспоминания. — Знаете, нас склоняли к сектантству… голодовки, часы молитв, гипнозы и прочая ерунда. У меня до сих пор голова трещит от того гула. И я повстречался с прислужницей по лекарству Прихода.

— И ты влюбился, а она забеременела спустя время?

— Да, а откуда вы?

— Стандартная история на руинах постапокалиптического мира.

— Может быть, — потерянно проговорил Карлос. — И я ушёл. Дочь и жена мне роднее, чем Приход. Я их больше люблю, чем тот достаток, которым меня обхаживали ранее. Я понял, что все деньги и выпивка, шлюхи и игрища не стоят и толики счастья, которое я обрёл сейчас.

— Понятно, — хладно ответил Юлий, мысленно выверяя стремления и ценности мужчины, прикидывая, что выбор именно Карлоса в качестве пособника грядущим изменениям самый верный — он любит семью и сделает для неё всё, чтобы она жила лучше или выжила, когда сюда придёт пламень Канцлера.

Имперец опустился под стол и достал килограмм риса в шуршащем целлофановом пакете из мешка с продуктами, что под столом, который привёз сюда для первичного пропитания.

— Вот, держите, я слышал, как ваша жена часто говорила об испорченности пищи. Думаю, вам это нужно, — сказал Юлий и спросил, дабы убедиться в мыслях. — Скажите, а почему всё-таки вы нам помогаете? Наверное, хотите уничтожить Приход?

— Плевал на Приход со всеми его слугами. Я вам помогаю только из-за семьи. Мне хотелось, чтобы, когда придёт ваш Рейх, они были в безопасности, — мужчина встал из-за стола, взял пакетик с рисом и поспешил прочь из подвала, вымолвив. — А теперь мне нужно идти на работу. Склад сам себя охранять не сможет.

Глава третья. По дорогам мертвецов в «Град» священный

Следующий день. Около семнадцати часов.

Дорога пустынна, словно тут пронеслись четыре всадника апокалипсиса, выкашивая любого, кто попадётся на пути и, выжигая всё: земли, растения, пиренейские ландшафты — ничто не избежало жуткой участи погибели.

На небе медленно собираются тучи, подгоняемые прохладным западным ветром, сейчас это светло-серые тучки, но явно через пару часов над этими местами нависнут свинцовые тяжёлые тучи.

— Как же тут… всё опустошено, — пробежала средь пейзажей скорби реплика, наполненная скорее печалью, чем удивлением. — Я как будто оказался дома, в те дни.

Упала она с уст одного из двух человек, что уподобившись странникам древности, истаптывают тысячи дорог в поисках истины. И каждый из них одет одинаково — лёгкие, свободные одежды практически чёрного цвета — короткие сапоги из кожи прикрывают тканевые штаны, чем-то похожие на шаровары, заправляют одежду торса, который прикрыт шёлковой объёмистой рубахой, накрытой лёгким пластинчатым бронежилетом, и всё это венчается маской на лицах, скрывающих личность.

— Да, брат, — резким голосом отвечает парню второй «странник», — ты уже говорил об этом.

— Яго, ты только посмотри,… если бы не сухие кусты и трава, я бы подумал, что попал на Марс. А ведь раньше тут были целые поля зелени и изумрудным покрытием пели даже эти горы.

— Данте, лучше давай подумаем об операции, — сурово к нему обратился Яго, почесав короткостриженую голову, потерев чёрный волос. — Мы сейчас не набережной, чтобы говорить на философские темы.

— Да, знаю. Мы сейчас «на территории потенциального и стопроцентного врага и с должным вниманием обязаны сохранять бдительность», как говорил нам Консул. Но разве нельзя ни подметить, то, что этот край сильно напоминает наш дом.

— Я видел это, когда мы сюда спускались на вертолёте и этого вполне достаточно. Как нас только ПВО не заметили.