Город Бессмертных. Трилогия - [160]

— Странное место, — согласно кивнул Эллагир. — Но веселое! — он указал на бродячий оркестр, игравший прямо на улице.

Вообще-то музыка звучала из нескольких мест сразу. По всему выходило, что сегодня здесь отмечают какой-то праздник.

По этой же причине в первой таверна, которая встретилась, мест за столами не оказалось.

— Поищем, где посвободнее? — предложила Альрин, но Лисси воспротивилась:

— Нет. Мне нравится именно здесь.

— Что ж… Отлично. Поесть ведь можно и стоя, — недовольно поджала губы чародейка.

— Вчера тебя в качестве стола вполне устроил обычный камень, — проворчала Лисси. — А позавчера ты вовсе обедала, сидя на земле.

— И все это было в диком лесу, — не пожелала остаться в долгу Альрин. — А сейчас мы в городе, понимаешь? Тут — цивилизация, и мне хочется пользоваться ее достижениями.

— А мне бы просто поесть, — отмахнулась девушка. — На полу, на земле, да хоть на дереве… Но — поскорее.

Она достала из кошеля, отобранного у разбойника, две монеты, чтобы привлечь внимание трактирщика.

Эннареон хотел сказать, что, возможно, это — слишком небольшие деньги, и трактирщика, как и купца, больше заинтересует бумага, но не успел. Внимание было привлечено, но совсем не так, как хотелось спутникам.

— Эй! Я знаю эту штуку! Это — кошель Битюса! — стоявший по соседству горожанин, тоже высматривающий свободное местечко, неожиданно ткнул пальцем в кожаный конверт. — Откуда он у вас? — палец обвиняюще нацелился на Лисси.

— Это — мой, — уверенно ответила девушка. — Не знаю никакого Битюса!

— Да я сам его делал! — еще громче возмутился сосед.

К спутникам начали поворачиваться другие посетители.

— Врешь, — безапелляционно заявил Эллагир, защищая подругу.

— Ты сам врешь! — вдруг отозвался щуплый мужичок, сидевший за одним из столов. — Вот!

Он продемонстрировал окружающим перстень, камень в котором стремительно становился из синего красным.

— Это кольцо меняет цвет, если меня обманывают, — пояснил мужичок. — Оч-чень полезная штука!

— Тогда, если не замолкнешь, я тебе руку отрежу, вместе с кольцом, и заставлю сожрать, — мило улыбнулась Лисси.

Камень в перстне остался синим.

— Не врет, — пискнул тот.

— На подходах к городу на нас напали разбойники, — вмешалась Альрин, метнув на Лисси тяжелый взгляд.

“Ну ты и дура”, — читалось в нем без особого труда. Лисси покраснела. Она и сама поняла, что перегнула палку.

— Мы справились с ними, и решили, что имеем право забрать немного денег в качестве компенсации за беспокойство.

— Интересно, — проскрипел еще один посетитель, допивавший пинту рядом с обладателем перстня. — Добровольно разбойники денег не отдают. Как же вы справились с ними? Перебили, что ли?

— Да они — маги, Сэд, — заметил широкоплечий парень с другого конца стола. — Смотри!

Он снял с шеи амулет: оловянную голову тигра на цепочке. У тигра сверкали глаза.

— Не люблю вашего брата, — с обескураживающей честностью заявил парень Альрин. — Вот, прикупил, чтобы издалека отличать.

— Так что Битюс, живой ли, после встречи с вами? — подозрительно протянул первый горожанин. — А то маги обычно скоры на расправу…

— Живой, — спокойным мелодичным голосом произнес Эннареон. — Не беспокойтесь, сударь.

Перстень, помогающий отличать ложь от правды, не изменился в цвете и на этот раз.

— Лучше бы объяснили своему другу, что разбой добром не кончится, — проворчала Альрин.

— Почему это? — искренне удивился горожанин. — Хорошее занятие. Денежное.

— Опасное, — недобро прищурилась Лисси. — Можно голову потерять… буквально.

— Это везде можно, — отмахнулся трактирщик, подходя к Альрин с подносом в одной руке и тряпкой, весьма далекой от понятия “чистая” в другой. — Даже, к примеру, в таверне.

Резким движением он набросил тряпку, оказавшуюся плотным мешком, на голову Альрин. Эллагир и Эннареон мягко осели на заплеванный пол, сраженные сонными чарами. Лисси резко отскочила и выхватила меч, но получила в лоб стальным шариком, пущенным рукой щуплого мужичка, хвалившегося перстнем, и рухнула, как подкошенная.

Чародейка в ярости зарычала, пытаясь сбросить мешок. Заклинания она применять не могла, чтобы ненароком не попасть по друзьям, а в физической борьбе безоговорочно проигрывала. За руки Альрин держали, судя по ощущениям, четверо, а еще двое, похабно ругаясь, сноровисто надевали цепь.

Наконец, кто-то саданул ее по голове, и девушка вслед за друзьями потеряла сознание.

Таверна оказалась разбойничьей.

Сознание возвращалось к Лисси медленно, тяжело. Сначала в уши, разламывая голову на части, ввинтились звуки: крики и стоны. Затем — ощущение тяжести кандалов на запястьях и щиколотках, и наготы. Все это девушке жутко не понравилось, но стоило открыть глаза — яркий свет резанул по ним так, что снова захотелось зажмуриться.

Не успела.

— Эта очнулась, — проворчал кто-то рядом. — Ведите ее к магистру.

— Где… мои… друзья? — с трудом ворочая языком, выдохнула Лисси, за что тут же заработала тычок под ребра.

— Поговори мне тут, — раздался тот же голос. — Выбирай: либо молча — и сразу к хозяину, либо с разговорами и расспросами — но под плеть, а потом все равно к хозяину.

Лисси промолчала, не столько напуганная плетью, сколько пытающаяся вспомнить, что еще было в таверне. Собственная нагота ее почти не смущала, но мешала сосредоточиться.