Город Ангела - [4]

Он приземлился, потом, не оборачиваясь, побежал по Бейкер-стрит и вскочил на подножку автобуса тринадцатого маршрута.

Зверь настолько обалдел, что его стаканчик с кофе застыл на полпути ко рту. Потом он рявкнул «Эй!» и начал слезать с мотоцикла, но автобус уже ушел.

— Проявим тактичность, не будем упоминать об этом в присутствии Зверя, — сказал я.

— Ты же меня знаешь. Мне неприятности ни к чему.

Что-то все-таки не сходилось. Тигра был одет как курьер, вплоть до нагрудника с названием выдавшей его компании.

— А где мотоцикл Тигры?

— У него нет мотоцикла, — сказал Кримсон. — Просто он любит носить кожу.

Говорят, что швейцаров в Дом вещания Би-би-си набирают на работу из ветеранов войны. Спрашивается только — какой.

Посылку в рекламном агентстве «Флай-Бай» мне выдали строго вовремя. Как заметила секретарша Зандра, я приехал даже слишком рано. В посылке действительно были рисунки. У Зандры, Тельца по зодиаку, был перерыв на ланч, она зашла перекусить в вегетарианский винный бар за углом.

До Би-би-си я добрался за пятнадцать минут, поставил машину в зоне с двойной желтой полосой, будто ждал клиента из отеля, и потом двадцать пять минут пытался поймать кого-нибудь, кто бы расписался в приеме посылки.

Когда один из униформистов наконец отважился взять на себя столь серьезную ответственность, он настоял на указании фактического времени — 09.11 — и вписал его зеленой пастой. Это означало, что придется покупать зеленую ручку, чтобы исправить время, потому что на самом деле посылку я доставил раньше девяти. Но я решил, что ладно, сойдет и так, иначе с этой зеленой ручкой оказался бы в минусе.

Очевидно, от этих мыслей я вспомнил о предложении Тигры подработать. Какой бы он левак ни предложил, вряд ли это будет хуже, чем спорить до хрипоты со швейцарами Би-би-си, а потом с диспетчерской, и все из-за разницы в два или четыре фунта, или сколько там сейчас у них давали за своевременную доставку.

Утро шло, а дела не становились лучше. Сначала приключился инцидент с инспектором дорожного движения у станции «Гудж-стрит». Потом чмо со щупом из нефтяной компании потребовал, чтобы его отвезли на Лидфорд-роуд, и только на полпути выяснилось, что ему нужно на Лидьярд-роуд, причем платить разницу он отказался. После этого я должен был получить ящик с живыми почтовыми голубями в подозрительном доме в Фулхэме и отвезти птичек на Кингс-Кросс, чтобы оттуда отправить их «Красной звездой» в Донкастер. Или в Уоррингтон? Мне было уже все равно.

К обеду я созрел, чтобы поехать домой, малость поспать, а потом посмотреть, с чем Тигра пожалует сегодня вечером.

Я как подумал вначале, так и продолжал думать, что его зовут Тигрой, а все из-за его вертлявости. О том, что настоящее имя парня — Кристофер Робин О'Нил, я узнал позднее, когда прочитал в газете отчет о следствии по его делу.

2

Домой в Хэкни я добрался часам к четырем и принял первое за день конструктивное решение: переезжаю.

Я делил дом № 9 на Стюарт-стрит с другими жильцами до отвращения долго. Мне предстояло стать самым старым постояльцем, и никаких скидок за мою нерадивость не предвиделось. Дожили, что называется, — мне даже письма стали приходить. В том, что ко мне обращались совершенно незнакомые люди, было мало радости. Они обычно пользовались коричневыми конвертами из вторичной бумаги с маленькими окошками и непонятными инициалами. Хуже всего было то, что почтовая макулатура присылалась на мое имя. За один день я выиграл «форд-фиесту» (если бы купил две тонны бетона под видом «загородного дома» в Испании), был приглашен в агенты по распространению каталогов по почте (за что причитался приз — устройство для чистки моркови девятью миллионами способов) и получил три конверта для отправки в фотосалон курортных снимков. В прошлом году салон потерял мои пленки; может быть, на этот раз повезет больше. Если вас настигает поток рекламной макулатуры, пора вострить лыжи и делать ноги.

А почему бы и нет? Все переезжали, словно сговорились. За исключением загадочного мистера Гудсона с первого этажа. О нем толком никто ничего не знал. Он приходил и уходил, работал кем-то в местном совете. Чем он занимался за своей постоянно закрытой дверью, нам было неведомо, однако он никому не досаждал, и мы его тоже не трогали. Я иногда воображал, что он ведет двойную жизнь шпиона или подрабатывает в роли мисс Плетки, оказывая личные услуги членам кабинета министров. А может быть, он сам — член кабинета министров.

В квартире наверху собирался переезжать Кельтский Полумрак, хотя казалось, что жильцы поселились там всего две минуты назад. Я придумал им название Кельтский Полумрак на случай, если они решили бы создать семейную фолк-группу. По сравнению с ними Леонард Коэн[3] смотрелся бы просто весельчаком.

Впервые столкнувшись с Дуги Инвернесом и его уэльской женой Мирандой, я тут же подумал, что они слишком долго принимали таблетки против смеха. Нет, улыбались они не реже любой, другой среднестатистической пары, но для комедианта вроде меня такие — сущий кошмар, а не аудитория. И все-таки свои плюсы у них тоже были. Дуги всегда мог пригодиться как союзник во время драки. Он долго карабкался по кухонной карьерной лестнице, став наконец поваром по выпечке, и уличные драки служили ему любимым развлечением после работы. Миранда трудилась журналисткой в заштатной еженедельной газетенке на севере Лондона, что не придавало ей привлекательности в моих глазах. Но надо отдать ей должное — однажды она бесплатно вставила пару небольших объявлений, которые помогли мне избавиться от выводка котят. За одного даже заплатили, хотя я не просил денег. Надо будет как-нибудь отдать Миранде ее долю.