Горький пепел победы - [45]
Под низко нависшими хмурыми тучами неспешно двигался небольшой караван. Всё так же уныло и равномерно позвякивал единственный колокольчик, всё так же заунывно посвистывал жаркий ветер. И точно так же, как и вчера, и месяц, и год назад, похрустывал песок и камешки под копытами. Однако теперь во всё это вплелась какая-то новая и восхитительно пьянящая нотка.
Полночи где-то неподалёку, за каменистой грядой, бесновалась огненная буря. И даже несколько раз с стой стороны прилетали раскалённые до малинового свечения камни и какие-то вонючие ошметья. А утром в расположившийся на ночлег клан кочевников прискакала рыжая и нестерпимо красивая ламия. Оглядев обжигающим смеющимся взглядом стойбище, бестия сразу вычленила кривого Ахмета. И теперь вождь, привычно ёрзая на спине своего тощего осла, с бешеными глазами недоверчиво ощупал тщательно упакованный в драную холстину ветвистый узловатый посох.
- На него магик положил знак Воды, - сообщила беззаботно пританцовывающая, несмотря на не по-утреннему обжигающий зной, ламия. - И там, где ты воткнёшь его, забъёт неиссякаемый источник…
Старый вождь ещё раз озабоченно прикоснулся к ветхой материи, ощутив под ней успокаивающее течение Силы. Да, та заброшенная и высохшая до каменистого звона долина будет в самый раз. Сколько можно скитаться - коль скоро никто не предъявил на то место своих прав, там и можно будет обосноваться. Ещё и переманить на свою сторону в новый оазис парочку совсем уж обнищавших семей, что болтаются по окрестностям. Да выкопать наконец прадедовскую ухоронку и правильно её израсходовать - если золото слишком долго в земле лежит, то к нему обязательно злые духи привяжутся, если не эльфы или херувимы.
И даже Зульфия не стонет - весь небольшой клан словно почувствовал исходящую от вождя спокойную и горделивую уверенность. Надежду в завтрашнем дне - ведь и завтра, и послезавтра всё будет чудесно. И теперь, с самого утра Ахмета преследовало светлое и совершенно дурацкое ощущение, что непременно случится что-то к лучшему.
Как хорошо, что мальчишка украл воду…
- Когда маменька принесла обгоревшего чернокнижника в пределы нашего Священного Круга, всё племя собралось, чтобы забросать её камнями и изгнать - каковы бы ни были заслуги, но чужакам туда вход закрыт, - Ариэла дробно топотала копытцами по просёлочной дороге, и этот звук таким чудным образом переплетался с солидным топаньем чёрного жеребца, что тот в удивлении косился на диковинную спутницу.
- Однако маман оказалась умнее всех - на глазах у моих соплеменниц она напоила человека собственным молоком и объявила своим сыном, - ламия чуть замедлила шаг, чтобы приотстать от вроде бы равнодушно трусящего впереди гнедого коня с оказавшимся столь неординарным седоком.
Тэлль задумчиво перевела взгляд в спину всадника с обозначившимся меж лопаток тёмным ручейком пота. Да уж, непростой этот чернокнижник. Тёмную сторону Силы отходил как следует, но и светлую не приветствует… и она вернулась к окончанию рассказа ламии.
- И оказалось, что закон предков нарушить никто не осмелился. Потому лечили человека все наши целительницы и владеющие магией - тщательно, как одну из дочерей, - взор Ариэль блеснул сполохами внутреннего огня, а на прелестных губах мелькнула мечтательная улыбка. - Потому с тех пор и неприкосновенен - он теперь один из нас…
И из дальнейших слов эльфка с удивлением узнала, что на следующее утро прилетал посланец светлых богов. Весь важный из себя, с блистающими крылами и полыхающим огненным жаром мечом в руке. Как поглядел он на место битвы, так и перекосоротился весь. Однако ж и пикнуть не посмел - прорыв тёмных сил закрыт. И неважно какими методами, так что всё честь по чести. Переговоры, кстати, вместе с первой воительницей и жрицей вела и маменька - да так, что архангел потом весь день и всю ночь блаженствовал в её объятиях, а потом улетел довольный и счастливый как мальчишка.
- Ну и, появилась у меня недавно маленькая сестрица - и предрекла ей шаманка, что со временем та станет первой воительницей клана, - Ариэла мягко усмехнулась. - Волосы белые как первый снег, и даже чуть светятся в темноте. Наверное, и летать сможет со временем…
- Пощадите, господин хороший! - дородный служака в местами потёртой и засаленной кольчуге бухнулся на колени, аж загудели стропила подъёмного моста. - Не ваша милость живота лишит, так их светлость маркиз в петлю отправят - ведь никак не можно!
Валлентайн со вздохом огляделся. Вечерело. Весь остаток дня они втроём петляли вместе с огибающей пологие холмы дорогой. Пропылились, наверное, насквозь. Да и животы своим урчанием давненько уже требовали чего-то посытнее свежего воздуха. И вот нате вам - в самых воротах портового городишки Ферри-Бей, вотчины одноимённого маркиза, стражники упёрлись. Дескать, не положено девице непотребного вида и в непотребном же виде на улицы города ступать!
Это они так деликатно про ламию сказанули - хотя волшебник ничуть не сомневался, что меж собою они выразились бы куда менее сдержанно… Поймав себя на том, что слишком уж неделикатно пялится на вызывающе аппетитную грудь Ариэлы, из-за которой и разгорелись такие страсти-мордасти, волшебник мысленно застонал да поспешил отвести глаза в сторону.
