Горькая сладость - [56]

К последней неделе октября клены почти совсем облетели, и однажды Эрику показалось, что он увидел в окне бельведера силуэт, но он не был уверен, Мэгги ли это или просто игра бликов на стекле.

Наступил ноябрь. Холодные воды Грин-Бея покрылись золотом осенних листьев, будто здесь затонул корабль с сокровищами. И вот пришел тот ужасный день, когда уехал последний рыбак, а значит, пора ставить «Мэри Диар» на зимовку. Каждый год это происходило одинаково; Эрик думал о том, что в работе наступает затишье, и с грустью смотрел на покинутую «Мэри Диар». Гавань Хеджихог тоже казалась покинутой — ни разгружающихся трейлеров, ни рыбаков, позирующих для моментальных снимков, не слышно ни рокота моторов, ни свистков, ни криков. Даже чайки — непостоянные птицы — скоро исчезнут, поскольку теперь им нечем поживиться. Джерри Джо и Николас пойдут в школу, а Ма отключит радиоустановку до весны и будет коротать время, глядя «мыльные оперы» и делая из кусочков разноцветной резины бабочек с магнитом в брюшке, которых потом прикрепит к дверце холодильника. В эти тихие дни, пока еще не выпал снег, Эрик в последний раз вычистил «Мэри Диар»: подготовил к зиме мотор, накрыл лодку брезентом, вытащил из воды и закрепил на салазках. Майк привел в порядок «Голубку» и скрылся, чтобы заготовить на зиму дрова. Визг его электропилы был слышен на полмили, пила то увеличивала обороты, то работала вхолостую, и от этого монотонного звука становилось еще тоскливее.

Эрик вымыл сарай, где чистили рыбу, подготовил к зимнему хранению снасти, запер служебные помещения и отправился домой. Он провел несколько беспокойных дней, ел жареные пирожки и пил кофе, постирал кое-что и пополнил специями банки на кухне. Предстоящая зима грозила быть долгой и одинокой, и он представлял себе, что рядом с ним — Нэнси и что они сейчас где-нибудь на юге, во Флориде, например, куда многие рыбаки из Дор-Каунти уезжали на зиму.

Однажды, когда одиночество стало невыносимым, Эрик отправился к Майку.

Он застал брата возле станка с электропилой. Эрик переждал, пока мощный пневматический таран с грохотом протолкнет бревно. Оно заскрипело и, разделенное надвое, упало на землю. Майк нагнулся, чтобы поднять полено, и Эрик окликнул его:

— Эй, братишка!

Майк выпрямился и отбросил полено в сторону.

— Привет! Ты что здесь делаешь?

— Я подумал, ты не станешь возражать, если я тебе помогу.

Натянув потертые кожаные перчатки, Эрик встал к станку, отшвырнул в сторону половину распиленного бревна и взял другое, целое.

— От помощи никогда не откажусь. Этак мы заготовим гору дров.

Майк включил мотор, и звук стал нарастать по мере того, как продвигалось бревно. Стараясь перекрыть визг пилы, Эрик прокричал:

— По-моему, ты собирался в этом году поставить газовую плиту.

— Да, но Джерри Джо решил поступать в колледж, так что придется подождать.

— Может, тебе нужны деньги, Майк? Ты ведь знаешь, я ради этого паренька готов на все.

— Спасибо, Эрик, но дело не только в Джерри Джо.

— О чем ты?

Еще одно распиленное бревно упало, стало тихо. Майк поднял полено и сообщил:

— Барбара опять беременна. — Он швырнул полено и стоял, глядя, как оно летит.

Эрик замер, пытаясь переварить эту новость, чувствуя ком зависти в горле: у Майка и Барбары будет еще один ребенок, хотя уже есть пятеро от шести до восемнадцати лет, а у них с Нэнси нет ни одного. Комок исчез так же быстро, как и появился. Эрик поднял полено, упавшее с его стороны, и бросил в кучу.

— Так радуйся, мужик! — улыбнулся он.

— Радуйся? А ты бы обрадовался, если б узнал, что ждешь шестого?

— Да это же здорово, особенно если он будет похож на Джерри Джо.

— Но они все время растут, так же, как и размер их обуви. То отит, то колики в животе, то корь, это не считая двух тысяч чертовски дорогих пеленок. А кроме того, Барб уже сорок два. — Он мрачно уставился на голые деревья и пробормотал: — Господи! Пила работала вхолостую.

— Мы уже старые, — вздохнул Майк. — Правда, когда родилась Лайза, мы тоже думали, что уже старые.

Эрик наклонился, выключил мотор и обнял Майка за плечи.

— Не переживай! Ты же, наверное, читал, что теперь люди в сорок лет моложе, чем в прежние времена, и что женщины рожают детей все позже и позже, и все заканчивается благополучно. Помню, пару лет назад я читал о женщине из Южной Африки — так она родила в пятьдесят пять.

Майк невесело рассмеялся, сел на бревно и произнес со вздохом:

— Вот черт! — Некоторое время он невидяще смотрел перед собой, затем поднял печальный взгляд на Эрика. — Знаешь, сколько нам будет, когда этот малыш закончит школу? А ведь мы с Барб думали, что у нас будет хоть немного времени пожить для себя.

Эрик опустился на корточки и поинтересовался:

— Если вы его не хотели, как же это случилось?

— Черт, я не знаю.

— Может, это слабое утешение, но я считаю, что вы с Барб самые лучшие родители. И скажи спасибо, что у вас будет еще один ребенок.

Слова Эрика вызвали на лице Майка слабую улыбку.

— Спасибо.

Братья посидели молча, наконец Эрик вновь заговорил:

— Знаешь, в чем ирония судьбы?

— В чем?

— Пока ты переживаешь, что у тебя будет еще один ребенок, я тебе дьявольски завидую. Я понимаю тебя, когда ты говоришь, что немолод, поскольку сам всего на два года младше и чувствую, как уходит время.