Горизонты - [69]
— Точно по асфальту, — щурясь, сказала Зина.
Я хотя и в глаза не видел асфальта, но кивком головы согласился с ней. И этот «асфальт» протянулся вплоть до Ельников, где нам предстояло сортировать семена. Туда придут человек десять из нашего класса, и каждому найдется работа. И вместе с нами — Серега Бахтияр. Теперь у всех много хлопот и забот. Все готовятся к весеннему севу, и надо помочь коммуне, не зря же мы взялись шефствовать. Жаль, что Зина не с нами будет.
«Как хорошо шагать по «асфальту!» Мы с Зиной уже прошли не одну версту, а я вроде и не устал. Сегодня почему-то хочется идти и идти… Может, оттого, что рядом идет Зина?..»
Я взглянул на Зину. Лицо у нее было настороженно-праздничное.
Я шел рядом с нею по скрипучему, слюдянисто блестевшему насту и почему-то все-думал о Зине.
Она впервые шла в гости к матери Антона Ивановича и еще не знала, как ее там встретят. Она радовалась этой встрече и в то же время немного тревожилась. Однако она верила Тулупову, который ей вчера сказал: «В моем доме ты самая желанная гостья».
— Жаль, что не будет Антона Ивановича, — с сожалением сказала она. — Вот закончат коллективизацию, тогда уж… Снег-то какой твердый, хоть на тройке поезжай!
Я вспомнил добряковскую тройку и, вспомнив, опять подумал: куда же мне осенью идти учиться? И спросил совета у Зины.
— Конечно же, в наш техникум!
— Нет, нет! — замахал я руками. — Не могу лягушек резать. Я хочу быть агрономом. А еще лучше, землемером, как Антон Иванович.
— Правда же, он хороший человек? — оживилась Зина.
Я молча кивнул и побежал вперед по насту…
Сортировка стояла в большом деревянном сарае, который назывался магазеей. Сюда, к магазее, коммунары подвозили мешки о зерном, и мы, подсыпая зерно в бункер, попеременно крутили за ручку большой грохочущий барабан. Нам не только надо было сортировать зерно, но и досконально, как наказал Бирачев, изучить машину, разобраться в ней, понять, как она работает. Изучать машину мы поручили, конечно, Деменьке Цингеру. Он тотчас же раскрыл книгу и с карандашом в руке ходил около машины. После такого изучения Деменька должен был рассказать нам о ней и показать все ее части. Мы знали, что досконально изучить сортировку может только Цингер — парень он исполнительный и дотошный.
До обеда все было хорошо. Мы наполняли просортированным чистым зерном мешки, таскали их в магазею и высыпали в большие отсеки, а Цингер тем временем ходил около машины, со знанием дела записывал что-то в тетрадь.
Обедать мы все вместе пошли в коммунарскую столовую.
В большой крестьянской избе стояло необычное оживление. Пахло квашеной капустой, щами.
— Ешьте, ребята, на здоровье, завтра кормить не будем, — сказала женщина в белом колпаке.
— Это почему же?
— Разбегаются из коммуны-то вашей…
Мы с недоумением переглянулись. Серега Бахтияр, нахмурившись, подошел к поварихе и баском сказал строго:
— Этакими словами не шутят, — и уже к нам: — Не слушайте, парняги, разные досужие сплетни…
Женщина в колпаке метнулась за перегородку и тотчас же возвратилась обратно с газетой в руках.
— «Головокружение от успехов», — полушепотом прочитал Бахтияр и, словно усомнившись, себя же самого и спросил: — Кто пишет-то?.. Сам ведь Сталин подписал…
Оставив тарелки с гороховицей, мы окружили нашего комсорга, который уже вслух читал статью. К нам примкнули сидевшие в избе мужики.
Женщина в колпаке, скрестив руки на груди, стояла посреди комнаты и шептала:
— Неустойка, видать, получилась…
— Как же сеять-то теперь будем? Семена-то свезли в общую кашу, — комкая в руках заячью шапку, недоумевая, сказал какой-то старик.
— Пока не паниковать, папаша, — ответил Серега и снова уткнулся в газету.
Два дня на уроках Бирачева шла бурная дискуссия о том, какой дорогой пойдет наша деревня. Бирачев так и назвал этот разговор «дискуссией». Непонятное слово мы опять записали в словарик, тут же слову дали свое толкование. А потом Бирачев взял мел и чертой разделил доску пополам; на одной половине написал заголовок о преимуществах колхозов, на другой — об обреченности мелкого крестьянского хозяйства.
Мы должны были высказать, как он подчеркнул, свои веские соображения. Я сидел на первой парте и первым вышел к доске. Высказав свои доводы, записал их. Потом стали выходить другие ребята и дополнять мои записи. Вскоре на доске и места не хватило. Бирачев, довольный, ходил по классу и улыбался: молодцы ребята, мозгуют, не отстают от жизни… И все было бы гладко, если б не Назарко Половник. Сын мельника Назарко, белолицый красавчик, вышел к доске и сказал, что лучше отрубов мужику не найти. Вначале все замерли. Потом вдруг так зашумели, что и понять ничего нельзя.
Звонкоголосый Половник махал длинными руками и что-то доказывал:
— Тятька говорил, тятька…
— Слушай тятьку, а думай сам.
— Тятька твой с помещиками был заодно.
— Половник тоже чуждый класс, — тихонько пропел Цингер.
И тут встал Гриша Бушмакин. Он переждал шум и не спеша начал возражать. Он сказал, что Назара рано еще относить к чуждому классу. Назар просто-напросто заблудился в политике. И Гриша стал рассказывать нам, как он понимает хуторские отруба. Это не новое, мол, дело на Руси. Еще Столыпин возился с этой дохлой затеей.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.