Горит ли Париж? - [35]

Положение было отчаянным. К этому времени в мэрии уже было десять убитых и три десятка раненых. Снаружи раздался усиленный репродуктором голос немецкого офицера: «Сдавайтесь или мы уничтожим мэрию вместе с вами!» Люди «из Задига» ответили очередным залпом из своих быстро тающих боеприпасов.

Танк на площади двинулся вперед. Фугасным снарядом он разнес железную дверь мэрии и стал карабкаться вверх по мраморным ступеням. Французы были беззащитны. Они забыли взять с собой не только медикаменты — у них не было и «коктейлей Молотова». Задыхаясь от пыли и дыма, Кайетт и его товарищи из-за мраморной лестницы в вестибюле обстреливали из ружей угрожавшую им серую массу. Надежды не оставалось. Кайетт приказал отступать в подвал. Там под бетонным люком шириной в два фута находился цилиндрический колодец, ведший в камеру размером с большой чулан. За этой камерой, по другую сторону кирпичной стены, проходил канал парижской канализационной системы. Это был единственный путь к свободе. Когда немцы ринулись за ними, Кайетт и горстка его товарищей бросились в подвал и протиснулись через люк. Часом ранее два человека начали пробивать отверстие в стене, отделявшей камеру от канализационной сети. Теперь Кайетт и его товарищи в напряженном молчании ожидали, когда они закончат работу. Раненым зажимали рты, чтобы заглушить их стоны. Двое рубивших стену обмотали кирки рубашками, чтобы приглушить удары.

Кайетт взобрался по ржавой лестнице, ведущей к выходу и, скрючившись под закрытой бетонной крышкой люка, прислушался. Буквально в нескольких дюймах над головой он слышал шарканье ног немцев, сновавших по подвалу в поисках беглецов и выгонявших тех, кто остался наверху. Один остановился прямо над его головой. Кайетт слышал, как под ногами немца скрипели песчинки и крупицы мусора, как будто тот раздавливал их на его черепе. Немец что-то проорал. Кайетт с дрожью ждал, когда он поднимет крышку и бросит вниз с полдюжины гранат, которых будет достаточно, чтобы уничтожить его и всех остальных, спрятавшихся в этом темном колодце.

* * *

У Префектуры полиции первый же снаряд снес тяжелые чугунные ворота, служившие главным входом в здание. Взрывная волна развернула студента-юриста Эдгара Пизани и бросила в угол комнаты, осыпав градом штукатурки. Ползая в пыльной куче мусора в поисках очков, чернобородый Пизани услышал панический вопль: «Танки подошли!»

Танки — две «пантеры» и «рено» 5-го зихерунгсрегимента — кружили по просторной площади между Нотр-Дам и Префектурой. Было 3.30 пополудни. Оказавшись в ловушке за хлипкими баррикадами из мешков с песком, вооруженные пистолетами, винтовками со скользящим затвором образца первой мировой войны и несколькими устаревшими пулеметами, полицейские с ужасом наблюдали за танками. Там, на фоне массивных очертаний Нотр-Дам, их ожидала расплата за смелые действия. Ими овладела паника. Сначала небольшими группами, а затем десятками они стали покидать баррикады и устремлялись к единственному спасительному выходу из здания — к внутренней станции метро, из которой под землей можно было перейти на левый берег Сены.

Однако нашелся решительный человек, остановивший их. Сержант полиции Арман Фурне, командир одного из двух отрядов Сопротивления в департаменте полиции, прорвался сквозь отступающую толпу и оказался на вершине лестницы. Выхватив из кобуры пистолет, Фурне пообещал застрелить первого, кто пройдет мимо него. «Наш единственный шанс на спасение, — крикнул он, — это победа!» Ошеломленные и пристыженные, люди остановились.

В самом здании студент Пизани, вновь обретший вертикальное положение, диктовал телетайписту срочное воззвание. «Атака немцев на Префектуру неизбежна, — говорил он. — Необходимы все наличные силы ФФИ для нападения на немцев с тыла». Под его диктовку оператор отстукивал текст непосредственно на печатающем устройстве, которое разошлет это сообщение во все полицейские участки города. Выбив последнее слово, он дотянулся до кнопки с надписью «A. G.» и нажал ее. Это была кнопка общей тревоги для всей полиции Парижа.

В тускло освещенном подвале Префектуры три человека, раздевшись по пояс и обливаясь потом, собирали самое мощное из имеющегося в здании оружия. На расставленных вдоль стен стеллажах лежали бутылки с шампанским, принадлежавшие вишистскому префекту полиции. Собранная Фредериком Жолио-Кюри команда вскрывала эти бутылки одну за другой и, не глядя, выливала драгоценную жидкость на пол. Как только содержимое бутылок заменялось на бензин и серную кислоту, они вновь закупоривали их и оборачивали бумагой, пропитанной раствором бертолетовой соли. Поджидавшая здесь же цепочка полицейских передавала бутылки на верхние этажи здания.

На площади Нотр-Дам танкист Вилли Линке из 5-го зихерунгсрегимента увидел, как одна из смертоносных бутылок Жолио-Кюри, крутясь в воздухе, шлепнулась в неосторожно открытый люк башни соседнего танка, «как баскетбольный мяч в корзину». Из башни вырвались огромные желтые языки пламени. В считанные секунды танк был охвачен огнем. В тесном пространстве своего собственного танка Линке услышал радостные крики полицейских из Префектуры. Приказав зарядить пушку, Линке в ярости послал снаряд в здание Префектуры.