Горемычная - [61]

— Как ты посмела позвать меня?! — буквально ввинтился прямо в мозг разъяренный голос.

— Прошу не за себя, за детей прошу, — едва прошептала я, опускаясь на колени и рассекая запястья ритуальным ножом, — Кровью рода, дарованного тобой, заклинаю, не откажи мне в моей просьбе.

Было очень больно. У меня больше ничего не спрашивали. Меня препарировали и выворачивали наизнанку. Потом снова собирали по кусочкам, казалось бы, в произвольном порядке, и опять пристально рассматривали. И так до бесконечности.

— Да будет так. Ты заплатишь!

— Все, что скажешь, — проскрежетала из последних сил я и провалилась в темноту.

Слава Мерлину, обморок длился недолго, а то бы я там и замерзла насмерть.

Кое-как дотащив свое измученное тело до дивана в гостиной, я отключилась.

Разбудили меня голоса подруг и позвякивание посуды. С трудом расклеив ресницы, я поняла, что ничего не вижу. Подавив поднимающуюся панику и напомнив самой себе, что этого стоило ожидать, попыталась сесть и поняла, что не чувствую ног.

Глава 20. Я справлюсь

Знаете, одним из самых больших разочарований Хогвартса, были портреты. Когда я поняла, что действительно попала в мир любимого произведения, то мечтала, что приехав в школу, обязательно поговорю с портретами. Ведь за столько веков их накопилось огромное количество. Они столько помнят, знают. Ну, хоть кто-нибудь согласится поговорить со мной? Ведь, правда же?

Поговорить-то соглашались многие. Только вот поговорить с ними было не о чем. Выяснилось, что портреты портретам рознь. Да еще и какая. Эти многочисленные картинки, развешанные по стенам школы — это эрзац — портреты. Иначе и назвать их не могу. Чуть более усовершенствованные колдоснимки, которые сделаны маслом на холсте, и могут говорить, в отличие от иллюстраций «Пророка».

Такие изделия могут состряпать огромное количество художников. Достаточно выбрать того, у кого больше нравится стиль письма, и через неделю-другую у тебя будет портрет. В принципе, поделившись достаточным количеством воспоминаний, можно даже заказать портрет уже почившего человека.

Эти быстроделы даже имеют некоторые отдаленные черты характера тех людей, которых они изображают. Ну, например, если при жизни человек был редкостным гадом, плюющимся ядом при разговоре, то и на портрете, как бы не старался живописец, он не станет нежной фиалкой.

Вот только памятью прототипа они не обладают. Они не способны ничему научиться. Я бы сравнила их с дисками, которые вставляют в видеокамеры охраны предприятий. Информация пишется-пишется, а как только диск заполняется, новая запись начинает затирать самую первую, и так по кругу. Вот так и эти портреты, к сожалению, запоминающие события предыдущей недели, свидетелями которых они были или о которых слышали от других портретов, но не более того. Весьма убогая псевдожизнь. Даже маглорожденные перестают обращать на них внимание через пару месяцев.

Эдакие магические соглядатаи, которые по мере необходимости могут быть опрошены профессорами или доложить директору о серьезном происшествии.

Чуть позже, курсе на 4, кажется, в один из свободных дней, мне попалась книга по магической живописи, и я взяла себе эту книжицу, для легкого чтения, разумеется. Вот тогда у меня появилась надежда. Оказывается, бывают и другие портреты. Не для широкого тиражирования, так сказать. Такой портрет может быть написан только при жизни изображаемого человека. Живописцев, берущихся за такую работу во всей Европе, включая и Англию, можно пересчитать буквально по пальцам.

Чтобы выполнить настоящий магический портрет, художнику необходимо прожить с клиентом хотя бы пару недель. При этом он непременно сопровождает заказчика, вживается в его образ жизни, изучает привычки, окружение, характер. В книге рассказывалось, что однажды был заказан портрет некоего немецкого лорда, обладающего очень нелюдимым и скверным характером, так живописцу, прежде, чем начать писать портрет, пришлось прожить с ним целый год, настолько он был закрыт для общения.

Как только художник чувствует, что готов к работе, готовится холст, краски, кисти. Все по особым технологиям, строго индивидуально под каждого заказчика. Секреты, естественно, хранит гильдия портретистов. При написании портрета в него вливается магия не только художника, но и мага, которого пишут. Качество портрета зависит от того, насколько сильно вложится сам заказчик.

Мало того, портрет «растет» вместе с прототипом, если тот не забывает делиться магией. Причем, растет не только визуально, но и пополняет свои знания, как и оригинал.

Почему же таких портретов так мало? Закономерный вопрос. А ответ на него очень прост. Ожить магический портрет, любой, может только после смерти изображенного на нем человека. Чтобы оживить настоящий же магический портрет, мало дождаться смерти мага, надо еще и провести ритуал на родовом камне и пожертвовать частицей силы рода. Чем моложе род, тем существенней кажется жертва, так как он еще и сам не особо силен.

Так что изначально круг тех, кто способен оживить подобного рода портреты, не слишком велик. Уберем еще тех, кто не в состоянии оплатить услуги магического живописца. А ведь частенько и сам портрет пишется месяц, а то и больше. Все это время надо еще и содержать самого художника и тот, кого пишут, должен на время прекратить активную светскую, политическую, научную или какую-то иную деятельность.