Горец II - [11]

— Запомню, Страж…

— Знай: мы не сумеем вовсе помешать врагам пустить их в ход. Но так сделаем, что пустят они их в ход в миг, удобный для нас, а не для них. И еще знай: даже это нас не спасет.

— Лишнее говоришь, Страж. Давно я понял это…

— Так знай же то, чего ты еще не понял: Катана может успеть к полю боя. Но не успеет он.

— А это — вдвойне лишнее ты сказал, Страж. Не стану выслушивать я хулу на Катану даже из твоих уст!

— Не хулу я говорю. Мы — последние на Зайсте, кто стоит против Крагеров. Проиграв здесь — где выиграем? На кого поле битвы оставим? Ведома мне мудрость Катаны. Знаю я, что стократ ему легче умереть на бранном поле, чем поступиться честью. Но предоставить Злу полную победу — не стократно, а тысячекратно тяжелее!

— А разве есть у него выбор? У него — и у всех нас?

— Есть. Но не спрашивай меня об этом.

— Я понял тебя, брат мой… Слава Катане, если он все же придет. Но если не придет — слава ему вдвойне!

Впервые Мак Айлиль назвал Махайру не так, как полагалось бойцу звать командира. И улыбка тронула губы Ингкела, видимые сквозь щель забрала.

— Ты прав, брат… Теперь скажи: видишь ли ты предводителя Крагеров?

— Не знаю, предводитель ли он, — но кто-то идет во главе одного из отрядов, и при нем свита с большими мечами. Высок он ростом, а на голове — шлем с забралом в виде птичьего клюва.

— Ставлю голову против мизинца левой ноги: идет он во главе не ближайшего, а третьего из отрядов!

— Не приму твою ставку, брат… Он действительно идет с третьим отрядом, отчего я и усомнился в его предводительстве. Скажи: как возможно это?

— Да вот уж таков он…

Ингкел не добавил — «брат». И Мак Айлиль понял, что теперь командир для него вновь — не брат, а Страж Границ. Стража же принято называть по должности и по прозвищу.

Значит, и сам он теперь для Махайры — снова и до конца — не брат, а воин. Не Мак Айлиль, а Скрамасакс.

Что ж, иначе и не может быть в битве…

— Неужто трус он, их предводитель? Но как могут Крагеры идти за трусом? Хуже того — впереди труса?!

— Нет, воин, мужества ему не занимать. Однако преступивший Запрет в одном — в другом тоже преступит… Жизнь ему дороже, чем Честь.

С минуту молчали они, глядя на приближающиеся цепи. Потом шагнул Страж Границ вниз, к своему отряду. И воин последовал за ним.

6

Крагер всех Крагеров мерно шагал впереди третьего отряда. Плевать ему было на геройство — во всяком случае, на геройство в понимании тех недоумков, которые посмели бросить вызов его власти.

Не трижды по девять, а сто раз по девять врагов сразил он во множестве битв, прежде чем смог увенчать себя шлемом предводителя. Для этого, кстати, пришлось ему снять этот шлем со своего предшественника — вместе с головой, разумеется…

Это было нелегко. Но он не колебался и мгновения, прежде чем начать бой.

Однако в том-то и дело, что было это до того, как он стал предводителем, Крагером Крагеров — зверем суши, драконом вод, орлом поднебесья!

Он ступал тяжело. Был он столь велик телом, что только из-за этого обычно проваливался в снег до середины голени там, где обычный воин увязал по щиколотку.

Сейчас же, кроме непомерной груды собственных мускулов, был он отягощен еще и весом двойного панциря. Ни к чему Крагеру Крагеров глупая смерть от случайного удара — даже если такая смерть почитается высшей доблестью.

Чуть ли не столько же, сколько панцирь, весил гигантский меч-эспадон, который предводитель нес на плече.

Поэтому при каждом шаге проваливался он выше колена.

Рядом плотным четырехугольником шагала свита, звеня сталью наборных доспехов. Не свита — личная гвардия. Самые отчаянные головорезы, преданные ему душой и телом. Впрочем, до конца он мог полагаться лишь на их «телесную» преданность — да и не было ведь ему никакого дела до их души…

Ровным счетом никакого…

Впрочем, это такие молодцы, для которых не только душа, но и куда более грубые материи не характерны.

Обдумав эту мысль, он усмехнулся. Лицо его отливало страшной бледностью, и черными дырами казались на нем провалы глаз. Но щеки его полыхали свежим румянцем, и красны были губы его под клювастым наличником шлема.

Красны, как у грудного младенца.

Или у вампира, пьющего человеческую кровь…

При этой мысли снова усмехнулся тот, кого на Зайсте называли Крагером всех Крагеров. В Шотландии шестнадцатого века его будут звать Мак-Крагер.

В Америке же века двадцатого — Крюгер. Виктор Крюгер.

Что означает «Крюгер-победитель».

Гвардейцы действительно были отборными рубаками. Каждый из них нес на плече такой же эспадон, как Крагер Крагеров. На плече — потому что невозможно выхватить из-за пояса оружие, один лишь клинок которого длиннее перехвата руки.

Не просто длиннее руки, а в человеческий рост. В рост высокого мужчины. Под стать ему и рукоятка, обложенный человеческой костью эфес для двуручной рубки — в треть длины лезвия.

Такими мечами сокрушают древка копий, по три-четыре на один взмах — если ощетинится ими вражеская фаланга, выдвигая на несколько шагов перед собою копейную стену.

Или же — для другого еще пригоден эспадон. Поэтому и вооружаются им не просто те, кто длиннорук и ловок, но прежде всего — бойцы личной охраны. Те, кто сопровождает командующего…