Горец. Чужие. Чернокнижник - [52]

— У нас есть тридцать секунд.

Карл не хуже Луизы знал, что через полминуты на установке начнется боевая тревога.

На экране монитора, расположенного в двух метрах от самого энергетического столба, побежали строчки вводной информации. Затем установилась таблица.

— Это невозможно! Радиация в норме! Солнечное излучение нормальное за экраном!

Больше времени не оставалось, тридцать секунд истекло.

«Тревога, тревога! Синего цвета», — зазвучал уже электронный голос.

В лабораториях началась паника. Тревоги «синего цвета» не было на установке с самого начала работы. всё без исключения компьютеры вдруг забарахлили, чего тоже раньше никогда не было. Сотрудники выбежали из помещений, и хоть каждый четко знал свою задачу, большинство попросту побежали в убежище.

Охрана не растерялась. Самоходные скорострельные пушки, джипы, танки заурчали моторами и стремительно рванулись с места. Подразделения автоматчиков открыли заградительный огонь, пока точно не зная, где находятся нарушители.

Декабристы незамеченными пробежали по огромному нижнему коридору реактора и выскочили наружу, тут же попав под смертоносный огонь. Спасли бронежилеты. Как и было условлено, разбежались в разных направлениях. Выжить должен был хотя бы один.

Луиза бросилась к скалистому побережью и через несколько мгновений скрылась в неосвещенной стационарными фонарями зоне. Пули свистели со всех сторон, то и дело обсыпая женщину каменными брызгами. Спасаясь, она спряталась за скалистый выступ — огненный шквал остался в стороне. Перевести дыхание Луизе не позволил вертолет, нервно прощупывающий мощным прожектором прибрежные скалы. Бледно-желтый луч, злорадствуя, выхватил силуэт женщины из темноты. Почти одновременно красные полосы трассирующих пуль с воем прорезали воздух. Выручила только слишком большая скорость вертолета. Луч проскользил в направлении к морю, потом сверкнул в небе — смертоносная машина разворачивалась. «Если еще раз пройдет — не упустит», мелькнуло в голове у Луизы. Спотыкаясь об острые камни, она побежала к небольшой дорожке, о существовании которой знала еще со времен учебных тревог на Реакторе. Выскочила на неё уже в метрах ста от здания. Пули и снаряды решетили пространство где-то сзади. Сто пятьдесят метров до запасного аварийного КПП мчалась с такой скоростью, что ветер звенел в ушах. Откуда только брались силы! Светящееся электронное табло увидела еще издалека. Подбежав, остановила дыхание и всё равно дрожащими пальцами осторожно набрала шифр. Бронированная махина сдвинулась с места, освободив проход.

Надежда на спасение придала сил. Луиза выбежала на берег и, поискав глазами, заметила наконец-то слабо мигающий огонек. Это была одна из заранеё подготовленных моторных лодок, не очень мощных, но с исключительно тихим ходом.

— Как там остальные? — подумала Луиза, заводя двигатель. Строгая инструкция не давала ей права предпринимать что-либо для спасения других членов группы, не передав в «Центр» добытую информацию.

Через час в накинутом прямо на боевой гидрокостюм плаще Луиза сидела на диване в своей комнате. Все, что нужно, было сделано. Она из обычного городского автомата позвонила представителю «Центра» и сообщила о результатах «Штурма». Сначала её безгранично возмутило требование ни в коем случае не разглашать то, что радиация за Экраном в норме. Мол, такие непроверенные сведения могут привести к непредсказуемым последствиям, породить массовые беспорядки и стихийные действия населения, может пролиться кровь.

Луизе, хоть она и соглашалась с мнением говорившего по телефону, всё равно очень хотелось тогда сказать о своем открытии хоть кому-нибудь. Но привыкшая не нарушать устав, она подавила в себе необдуманное желание. А чуть позже даже радовалась этому: разве можно по одному случайному замеру делать такие глобальные выводы?

* * *

«Что-то долго нет Конора, — с тревогой подумала Луиза, и мысли её побежали в другом направлении. — Он единственный, кто сейчас действительно что-то может сделать. Он сильный, умный и, главное, совершенно спокойный и уверенный в себе. Он много знает. Вся надежда на него. Милый мой, дорогой!»

Женщине стало как-то не по себе в огромном кабинете. Сердце взволнованно трепетало. Она не спеша поднялась по длинной в три полных оборота винтовой лестнице и без цели вошла в комнату. Вещи в беспорядке разбросаны по разным углам, но теперь спальня казалась не такой неуютной, как вчера. Несколько минут Луиза посидела в старом кожаном кресле с удобными подлокотниками, потом подошла к столику, на котором стояли серебристо-белый кубок, большая фотография спортивной команды в рамке, а под ней — какой-то красочный вымпел. На рамке золотом блестела надпись: «Лас-Вегас. 1902 г.». Впрочем, запечатленные на снимке были одеты в майки с огромными цифрами «1902». Луиза быстро нашла Мак-Левуда: такой же молодой, симпатичный, только волосы подстрижены совсем коротко. Она улыбнулась.

На пианино, к которому, наверное, ничьи руки не дотрагивались десятки лет, Луиза обнаружила еще одну фотографию, стерла пыль. На неё смотрела молодая симпатичная девушка в платье, знакомом Луизе по фотографиям её матери в семейном альбоме.