Горец. Чужие. Чернокнижник - [40]

Рамирес осторожно прикоснулся к крышке сосуда. Шифратор сработал на иммунограмму, предохранительный чехол открылся. Яркий свет расправил мрачные морщины руин храма Народоправия. С любопытством Мак-Левуд всматривался в живительный луч. Никогда ранеё не видел он этой легендарной силы. Среди вольных граждан часто нараспев повторяли предания о магическом мерцании витано, ранеё равными порциями распределяемого среди жителей планеты. За обладание этой энергией боролись и погибали. Теперь граждане сознательно отдавали витано своим лидерам, весь, без остатка.

— Смелей, Мак-Левуд! — подбодрил Рамирес молодого воина, погружая руки в витано.

Осторожно, боясь обжечься, опустил ладони в сосуд Конор и — ощутил приятное покалывание в подушечках пальцев. Силой сразу же переполнилось тело, появилось ощущение, что нет предела всесокрушающей энергии напряженных мышц.

Сосуд опустел. Древний обычай, знакомый любому жителю Зайста требовал, чтобы те, кто разделил витано, стали братьями по энергии. Ладонь в ладонь, глаза в глаза. Обменявшись порциями чудотворного луча «кровники» получали бессмертие.

Рамирес уже поднял руки, Мак-Левуд колебался какое-то мгновение. Лучистый заряд молнией переходил от одного к другому, причудливо извивался, рвался к породившим его звездам, заставляя учащенно биться сердца.

— Древняя сила Возрождения объединила нас. Теперь мы одно целое, мы едины.

Сжав кулак, Рамирес нараспев трижды повторил старинное заклинание. Как младший по возрасту, Мак-Левуд ответил: «Спасибо, учитель», — и почувствовав на миг неотъемную тяжесть ответственности, которая теперь лежала у него на плечах, растерянно спросил:

— С чего мы начнем?

— Не мы, а ты! — голос Рамиреса был отрезвляюще суров.

Мак-Левуд отогнал сомнения и уверенно повернулся к напряженно ожидавшим его решения свободным гражданам Зайста:

— Мы начнем с генерала Катано! Завтра с рассветом будем штурмовать арсенал и энергохранилище.

* * *

Доклады генералу Катано о ходе сражения с повстанцами час от часу становились оптимистичнее: атаку на хранилище сосудов с витано в предместьях столицы отбили к двенадцати часам дня, войска генерала полностью окружили противника и вели планомерное стягивание железного кольца. Несмотря на очевидное поражение и бесперспективность дальнейшей борьбы, повстанцы держались. Дело доходило до рукопашных схваток, тогда правительственные войска вынуждены были отступать под защиту орудий. Мечами свободные граждане орудовали удивительно искусно. Они словно не искали спасения, не пытались прорваться к темнеющим на горизонте громадинам гор, а с достоинством умирали под прицельным огнем стянутых в район боя многочисленных батарей.

Посланца с донесением о полной победе генерал Катано встретил, сделав два шага вперед, — честь неслыханная для курьера. Диктатор, гордый своим полководческим талантом, внимательно выслушал сообщение о горах трупов и толпах пленных, пропустил мимо ушей сведения о потерях и, не услышав главного, гневно напомнил:

— Мне нужен Мак-Левуд!

Неизвестно почему, но требование испугало курьера. Офицер запнулся, покраснел, замычал нечто нечленораздельное. От вспышки гнева легкого на расправу генерала офицера выручил Ренто, любимец диктатора, прибывший с поля боя в изодранном мундире, в пятнах крови и копоти, но тщательно выбритый и причесанный. Влетев в кабинет, он заверил генерала, что лично осмотрел убитых, и вождей повстанцев среди них не обнаружил. Скореё всего, Горец и Рамирес в числе пленных, часть из которых изувечена, многие еще не пришли в себя. Вскоре всё будут приведены в чувство и допрошены.

Услышав, что Мак-Левуд не убит, диктатор более спокойным тоном приказал:

— Найдите его и еще того, которого зовут Рамирес.

Ренто похлопал курьера по плечу:

— Слыхал, дружище? Ну, дуй к полковнику…

Офицер замялся и уже на выходе повернулся, бросил в спину уходящим диктатору и его фавориту:

— Что прикажете сделать с остальными?

Курьер оправился от замешательства и готов был рыть землю, чтобы спасти свою репутацию.

Катано с удивлением взглянул на офицера и равнодушно пожал плечами:

— Убейте их. Да, лучше отрубите остальным головы.

Вечером после недолгой процедуры просмотра сводок о состоянии дел на окончательно приведенной в повиновение планете генерал Катано решил поговорить с вождями повстанцев. Часов шесть назад они были опознаны и доставлены во дворец. В комнатах № 69 и 70, специально подготовленных для содержания важных пленников, их уже допросили следователи. Они добивались ответа только на два вопроса: кто у восставших отвечал за сохранность витано и где сейчас находится сосуд? Оба предводителя, не сговариваясь, взяли ответственность на себя и указали место, где спрятан контейнер. Посланные отряды обнаружили сосуд для витано — но пустой.

Когда об этом узнал Катано, он задумался и приказал привести обоих пленников в свой серпентарий. Два часа Мак-Левуд и Рамирес сидели связанными в шипящей и свистящей полутьме гигантского змеепитомника, а у генерала всё не было свободной минуты, чтобы осмотреть своих главных врагов. Наконец Катано выкроил пару мгновении из своего сверхплотного графика работы.