Гордый наш язык - [26]
Делециделаш
Дело - русское слово, которое всегда употреблялось при обозначении самого необходимого для общества труда. Земледелец занимается делом, кормит мир. И любой человек, который трудится на общую пользу, - действователь, работник, трудник.
Однако труд трудом, дело делом, а не всякий желает трудиться на общую пользу.
Старинный русский корень стал родоначальником многих слов, в которых движение словесного образа происходило с помощью суффикса - невзрачной, кажется, части слова, но необходимой для выражения разных оттенков смысла. В том числе и отрицательного.
В 30-е годы XIX века петербургское общество спорило: деятель или делатель? Слово деятель, только что вошедшее в русскую речь, осмеивалось и порицалось. В. И. Даль навсегда остался при этом мнении и предпочел слово делатель - однако через одно поколение, в 60-е годы, деятель окончательно победил и ушедшего навсегда действователя, и дряхлеющего делателя.
Какой смысл был в замене слов, которые в Академическом словаре 1847 года и стоят-то рядом, и значат почти одно и то же? Действователь - действующий, делатель - делающий, деятель - делающий или производящий что-нибудь. А разница есть, и немалая.
Разница в идеологии. Формой слова, почти не изменяя корня, сумели показать изменения, происходившие в характере человеческой деятельности и действия: действователь - тот, кто действует, делатель - тот, кто делает, деятель - тот, кто трудится, производит, работает надо всем, занимается всем, деятелен.
Поначалу всякий выдающийся чем-то работник -деятель, но ведь дело-то может быть разное, тем же словом можно назвать необязательно трудягу и труженика; сегодня «деятелем» (как бы в кавычках) спокойно мы называем бесполезного для общества гражданина, который в личных интересах деятельно суетится.
Пожалуй, только в конце XIX века деятель стало словом, вызывающим некоторое недоверие. С одной стороны, конечно, выдающийся деятель, но обязательно в сочетании с определением; отдельно деятель - как-то странно. Известный шестидесятник Л. Ф. Пантелеев, вспоминая события 1862 года, писал об одном чиновнике, который «был в Вологде перед тем вице-губернатором, потом деятелем в царстве Польском за время Милютина». Слово это автор дает курсивом, желая обратить внимание читателя на необычность его значения. И мы понимаем: не очень хороший был деятель.
Этим дело не кончилось - объективное представление людей, говорящих по-русски, относительно работника развивалось. И вот как эту линию продолжил Разговорный язык, не совсем удовлетворенный ироническим значением слова деятель.
От существительного дело образовались определения: дельный и деловой. Опять вроде бы разница несметна, но разница тонкая и важная. Дельный - спо->Собный к работе, которая и составляет, прямо сказать, >сУШность человека, толковый работник. Деловой с работою только связан, может быть внешне, иногда и совсем неясно - как именно. «Лучший способ стать дельным человеком - не выходить из круга ясных понятий», - заметил критик М. А. Антонович, который сам чаще употреблял все же слово деловой. Деловой человек у него встречается как бы с неким сомнением, как и у Ф. М. Достоевского, говорящего о «девизе настоящего делового человека».
Двусмысленность делового сказалась и на последующей истории слов. Для всякого русского деловой -занятый делом, но и в воровском жаргоне словечко прижилось: не дельным, а именно деловым называли там способного жулика. С точки зрения смысла - полная противоположность дельному.
Образное представление о деловом концентрируется в имени. На первых порах слов, обозначающих «делового», множество: деловец, деловик и др. Деловец пришел из XVI11 века, так называли дельцов известный ученый А. Т. Болотов и его современники. Слово неприятное. О педагоге Д. Ушинском писал его ученик: «Работал чуть не по 20 часов в сутки, труженик; сильный, трезвый ум этого настоящего деловика, очень образованного...» Слово деловик хоть и овеяно положительной эмоцией, но очень неуклюже.
В середине XIX века появился делец - и тоже поначалу как вполне приличное слово. В дневниках цензора А. В. Никитенко делец - деловой, деятельный, энергичный человек, прежде всего капиталист, но не только капиталист. Журналист или правительственный чиновник, деятельно участвовавшие в жизни, также именовались дельцами. Да и вообще официальные лица почитают его вполне приличным обозначением делового человека, например известный нам А. Б., который и сам чиновником был, да притом из важных*
Но в обиходной речи людей демократической среды делец с самого начала получило неодобрительный смысл. С осуждением поминают его критик и писатель А. В. Дружинин, петербургские бытописатели; для Вс. Крестовского в его «Петербургских трущобах» дельцы - «мастера» в шулерском доме, тогда как чиновников, «деловых людей», он же постоянно именует делягами. Так, в самом слове делец обнаружилось нечто неприятное, но таково уж свойство русских слов: пристегнули соответствующий суффикс, значит - сразу же зарядили слово новой экспрессией, в данном случае отрицательной. Мерзавец, подлец, стервец... делец. Сегодня для нас делец - совершенно неприемлемый тип деятеля, хуже, чем деятель...
В книге рассказано об истории русского языка: о судьбах отдельных слов и выражений, о развитии системы частей речи, синтаксической структуры предложения, звукового строя.
В четырех разделах книги (Язык – Ментальность – Культура – Ситуация) автор делится своими впечатлениями о нынешнем состоянии всех трех составляющих цивилизационного пространства, в границах которого протекает жизнь россиянина. На многих примерах показано направление в развитии литературного языка, традиционной русской духовности и русской культуры, которые пока еще не поддаются воздействию со стороны чужеродных влияний, несмотря на горячее желание многих разрушить и обесценить их. Книга предназначена для широкого круга читателей, которых волнует судьба родного слова.
Книга представляет собой фундаментальное исследование русской ментальности в категориях языка. В ней показаны глубинные изменения языка как выражения чувства, мысли и воли русского человека; исследованы различные аспекты русской ментальности (в заключительных главах — в сравнении с ментальностью английской, немецкой, французской и др.), основанные на основе русских классических текстов (в том числе философского содержания).В. В. Колесов — профессор, доктор филологических наук, четверть века проработавший заведующим кафедрой русского языка Санкт-Петербургского государственного университета, автор многих фундаментальных работ (среди последних пятитомник «Древняя Русь: наследие в слове»; «Философия русского слова», «Язык и ментальность» и другие).Выход книги приурочен к 2007 году, который объявлен Годом русского языка.
В четвертой книге серии «Древняя Русь» автор показывает последовательное мужание мысли в русском слове — в единстве чувства и воли. Становление древнерусской ментальности показано через основные категории знания и сознания в постоянном совершенствовании форм познания. Концы и начала, причины и цели, пространство и время, качество и количество и другие рассмотрены на обширном древнерусском материале с целью «изнутри» протекавших событий показать тот тяжкий путь, которым прошли наши предки к становлению современной ментальности в ее познавательных аспектах.
Шестнадцатый выпуск из научной серии «Концептуальные исследования» представляет собой учебное пособие, разработанное по курсам для магистрантов «Языковые основы русской ментальности» и «Русский язык в концептуальном осмыслении». В его состав входят: теоретические главы, вопросы для обсуждения, темы рефератов, практические задания, списки литературы по темам. Пособие предназначено для магистрантов филологических факультетов вузов, обучающихся по направлению 031000.68 «Филология», а также для студентов, аспирантов, преподавателей.
В популярной форме через историю древнерусских слов, отражавших литературные и исторические образы, бытовые понятия, автор излагает представления восточных славян эпохи Древней Руси (X—XIV вв.) в их развитии: об окружающем мире и человеке, о семье и племени, о власти и законе, о жизни и свободе, о доме и земле. Семантическое движение социальных и этических терминов прослеживается от понятий первобытно-общинного строя (этимологические реконструкции) до времени сложения первых феодальных государств в обстановке столкновения языческой и христианской культур.
Великое искусство человеческого бытия в том и состоит, что человек делает себя сам. Время обязывает, но есть еще и долги фамильные. Продление рода не подарок, а искусство и чувство долга. Не бойтесь уходить из жизни. Она продолжается. Ее имя – память. Поколение сменяется поколением. Есть генетика, есть и генезис. Если мы, наследующие предков наших, не сделаем шаг вперед, то, значит, мы отстаем от времени. Значит, мы задолжали предкам. Остается надежда, что наши потомки окажутся мудрее и захотят (смогут) отдать долги, накопленные нами.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В данной энциклопедии под одной обложкой собраны сведения практически обо всех произведениях и героях Достоевского, людях, окружавших писателя, понятиях, так или иначе связанных с его именем. Материал носит информативный и максимально объективный характер. Издание содержит 150 иллюстраций, написано популярным языком и адресовано самому широкому кругу читателей. Впервые энциклопедия «Достоевский» Н. Наседкина вышла в московском издательстве «Алгоритм» в 2003 году, была переиздана книжным холдингом «Эксмо» в 2008-м, переведена на иностранные языки.
Книга рассказывает о том, как были дешифрованы забытые письмена и языки. В основной части своей книги Э. Добльхофер обстоятельно излагает процесс дешифровки древних письменных систем Египта, Ирана, Южного Двуречья, Малой Азии, Угарита, Библа, Кипра, крито-микенского линейного письма и древнетюркской рунической письменности. Таким образом, здесь рассмотрены дешифровки почти всех забытых в течение веков письменных систем древности.
Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына.
В книге подробно анализируется процесс становления новейшей китайской литературы, а также развития ее направлений и жанров – от «ста школ» и «культурной революции» до неореализма и феминистского творчества. Значительное внимание Чэнь Сяомин уделяет проблемам периодизации, связи литературы и исторического процесса, а также рассуждениям о сути самого термина «новейшая литература» и разграничении между ней и литературой «современной». Эти и другие вопросы рассматриваются автором на примере наиболее выдающихся произведений, авторов и школ второй половины XX века.
Эта книга – не очередной учебник английского языка, а подробное руководство, которое доступным языком объясняет начинающему, как выучить английский язык. Вы узнаете, как все подходы к изучению языка можно выразить в одной формуле, что такое трудный и легкий способы учить язык, почему ваш английский не может быть «нулевым» и многое другое. Специально для книги автор создал сайт-приложение Langformula.ru с обзорами обучающих программ, словарем с 3000 английских слов и другими полезными материалами.