Гордость, сила и зима - [20]

Очнулась я, надо сказать, достаточно быстро – не очень-то просто лежать в обмороке, когда тебя трясут за плечи так сильно, что голова практически ходуном ходит. Я пробормотала что-то невразумительное, и меня догадались отпустить. Комната кружилась перед глазами, так что попыток сесть не было предпринято.

– Сколько я пробыла без сознания?

– Недолго, я быстро привел тебя в чувство! Часто с тобой такое? – с удивительной заботой спросил Эван, мой доморощенный врач на данный момент.

– Знаешь, целительство – явно не твой скрытый талант. Просто поесть не успела сегодня, вот и вырубило с непривычки. Сейчас пройдет. Эй, – тут я заметила стоявшего у двери Лекса, – не смей вставать! А то все лечение впустую будет – хотя бы пару часов отлежись.

– Слушай, это было действительно здорово! У меня даже шрамов не осталось! Я твой должник, ты спасла мое прекрасное тело!

Я хмыкнула, впрочем, мысленно с ним согласившись – мускулатура действительно была приличная, сразу видно, что он постоянно тренировался.

Дверь без стука отворилась, и на пороге появился Ричард Форс собственной персоной, а в руках у него был кулёк, содержимое которого весьма аппетитно пахло. Парень даже попятился назад, поскольку мой взгляд, полный искренней радости, слегка его смутил. Впрочем, он быстро понял, что причиной восторга послужила еда, и облегченно выдохнул.

– Что у вас тут произошло? Оставлял я Лекса в состоянии полутрупа, а теперь у нас тут несвежего вида девица.

– Ты как всегда любезен, Форс. Умеешь девушке комплимент сделать.

– Валерия поставила меня на ноги, правда, слегка переусердствовала, пришлось уступить ей твою кровать, Дик.

Внезапно я ощутила необычайный прилив бодрости и практически скатилась с кровати. Кто его знает, чем он на ней занимался. Мой маневр не остался незамеченным и был прокомментирован неопределенными смешками.

А старший Форс тем временем начал разворачивать сверток с едой, не знаю, у кого он это покупал, но этот кто-то явно был больше озабочен чистотой, нежели владелец таверны. Небольшой глиняный горшочек содержал в себе наваристый куриный бульон, а в чистые льняные салфетки таили в себе румяные пирожки, на проверку оказавшиеся с капустой. Просуществовала пища весьма и весьма недолго, быстро сгинув в желудках оголодавших постояльцев.

– Мне пора идти, а то отец хватится, тогда самой придется к врачам обращаться. Кто-нибудь из вас, вынесите мою аптечку, а то спуска по крыше она не переживет, – встала я и, отряхнув крошки с юбки, направилась к окну. Только-только сев на подоконник и уже практически перекинув ноги, я услышала голос Лекса.

– Знаешь, я все-таки твой должник. В общем, если помощь какая понадобится, то голубя в столицу отправь, а на письме пометку сделай: «В. Линда», тогда его послание сразу мне доставят. Надо еще придумать слово, которое ты в тексте должна употребить, чтобы точно быть уверенным, что Валерия Прайд – действительно отправитель.

– Я буду писать что-нибудь про Кима Раслера.

– Кто это?

– Не важно, – улыбнулась я. – Просто запомни.

Когда мы были с Кристофером маленькими, то часто залезали в наш домик на дереве и придумывали различные сюжеты для игр. Я обычно отыгрывала то принцессу, то герцогиню, то сельскую девушку, в общем – классическую деву в беде. А вот Крис был у нас Кимом Раслером – отважным мореплавателем, который путешествовал по свету и спасал попавших в передрягу дам.

– В общем, если что - постараюсь помочь, на этих двоих тебе вряд ли придется рассчитывать. Вы, по идее, вообще должны друг другу глотку перегрызть, так что не жди, что эти Светлоокие Прынцы поедут тебя спасать.

– Не дай Всевышний! С такими спасителями и враги не нужны!

Попрощавшись с ребятами, я таки вылезла на крышу и достаточно аккуратно и без потерь сползла вниз по черепице. А спуск по лестнице и вовсе был пустяковым делом после всех тех кульбитов, которые я сегодня исполнила. Эван подал мне аптечку, и я поехала обратно к дому портного. Скорее всего, наши пути больше не пересекутся, и это, если честно, огорчало. Конечно, большую часть времени, что мы виделись, мои нервы подвергались нешуточным испытаниям – кто знает, вдруг Форсы решили бы все-таки вспомнить о своем долге перед предками. Но я очень уважала этих троих за то, что они делали – скольких невинных людей парни уже спасли, и скольких еще спасут. Они точно знали, что им делать дальше, чего они хотят от жизни. А я, а я впервые задумалась о том, что хотела бы увидеть жизнь такой, какая она есть – без мишуры и блесток светского мира.

Глава десятая, о хорошем воспитании

Я как-то неудачно повернулась во сне, и запястья пронзила резкая боль. Открыв глаза, обнаружила, что лежу на прелой соломе, а руки скованы за спиной. Я находилась в небольшой полутемной камере, единственным источником света которой было маленькое зарешеченное окошко. С потолка периодически капала вода, из-за чего все помещение наполнялось запахом сырости.

Переждав вспышку боли, я попыталась сесть. Удалось мне это только с пятой попытки, поскольку ноги были опутаны веревкой, до синяков впивавшейся в кожу. Понять, сколько времени я здесь уже находилась, было невозможно. А начиналось все вполне невинно…