Гордость и страсть - [32]

Мэрилин задумалась и не заметила, что Джемми выехал на тропу прямо перед ней. Она улыбнулась, приветствуя молодого человека. Джемми пошутил:

– Я дам вам пенни, если вы скажите, о чем задумались.

Мэрилин рассмеялась.

– Всего-навсего о карнавальном костюме. Лицо Джемми осветилось радостью при упоминании о празднике.

– А что вы наденете, Мэрилин? – поинтересовался он.

Мэрилин погрозила ему пальцем.

– Вам придется подождать, Джемми Ньюсом, – шутливо ответила она. – А какой костюм будет у вас?

Джемми таинственно улыбнулся.

– Не скажу. Хочу, чтобы вы удивились, когда увидите меня. Куда вы направляетесь, Мэрилин?

– Собираюсь взглянуть на индейскую деревню, вы не хотите поехать со мной?

Джемми, казалось, был поражен.

– А отец знает, что вы делаете? – нервно спросил он.

– Нет, Джемми. Не думаю, что мне нужно спрашивать разрешения, чтобы осмотреть земли, половина из которых принадлежит мне, – сухо заметила она.

Джемми взглянул на девушку и не нашелся что ответить.

Деревня оказалась совсем недалеко, и вскоре Мэрилин услышала голоса и приподнялась на стременах, вглядываясь в просветы между деревьями. Когда они подъехали ближе, девушка сначала не поверила своим глазам. Никогда в жизни она не видела такой нищеты! При появлении сына хозяина, шум сразу же прекратился. Дети, женщины, мужчины замерли, настороженно глядя на незваных посетителей. Мэрилин ужаснулась: все они были настолько худыми, с лицами, покрытыми язвами и рубцами. У большинства детей наблюдались явные признаки рахита, и все они казались голодными.

Обитатели деревни смотрели на двоих всадников с такой враждебностью, что Мэрилин поразилась, как может Джемми спокойно сидеть в седле. Очевидно, что злые взгляды индейцев направлены именно на него. Девушка не сомневалась в этом.

Лица мужчин потрясали выражением полной безнадежности. Женщины хранили молчание, а дети хныкали от голода. Мэрилин почувствовала тошноту. Она окинула взглядом деревню. Санитарные условия были настолько плохими, что от вони слезились глаза. Боже праведный! Мэрилин тронула лошадь и двинулась дальше, стараясь не дышать. Негры были отдельно от индейцев, но выглядели не лучше своих собратьев по несчастью. Единственное отличие в том, что чернокожие казались сильно больными. На глаза попался небольшой холмик позади жалкой хижины. Мэрилин сразу же поняла, что это значит. Могила! При ближайшем рассмотрении она увидела еще два свежих холмика. Неожиданно девушка заметила высокого негра, идущего между хижинами, и в ужасе закрыла глаза при виде блеснувших на солнце следов бича и рубцов на спине мужчины. С трудом сдерживая тошноту, девушка спросила, сколько еще больных в деревне. Никто ей не ответил.

– Джемми, – окликнула она юношу. – Спросите их, сколько человек. Немедленно!

Джемми бросил на нее злобный взгляд и проговорил сквозь зубы:

– Примерно дюжина.

– Какие меры принимаются? – не унималась Мэрилин. – Здесь есть врач?

– Здесь есть ветеринар, – недовольно ответил Джемми.

Мэрилин едва не задохнулась от ярости, охватившей ее.

– Вы имеете в виду врача, который лечит животных? – переспросила она, надеясь, что неправильно поняла слова юноши.

Джемми кивнул.

– Отец говорит, что индейцы вовсе не больны. Они просто не хотят работать.

– Не больны?! На мой взгляд, половина из них умирает, – гневно заявила Мэрилин.

Она снова двинулась вперед, продолжая осматривать деревню. В дальнем углу девушка заметила что-то вроде загона, в котором играли, сидя на земле, несколько грязных ребятишек в лохмотьях.

– Почему они в загоне? – спросила она у Джемми.

– Мы их выращиваем для продажи. Они получают самую лучшую еду и одежду, – гордо пояснил юноша.

– Но ведь они всего лишь дети! – воскликнула Мэрилин. Она снова взглянула на стоящих вокруг женщин. На их лицах отражались ненависть и страх. Мэрилин вполне понимала причину их ненависти к хозяевам, однако не могла понять причину страха. Кого боялись эти бедные люди: ее или Джемми? Неужели они думали, что Мэрилин способна отобрать у них детей?

Даже самое необузданное воображение не могло бы создать перед взором Мэрилин более страшной картины нищеты и человеческого страдания. Эти люди жили без малейшего проблеска на будущее, их ждали лишь каторжный труд и нищета. Мэрилин подумала о Себастьяне и о его индейской деревне. Разница немыслимая, словно день и ночь.

Интересно, знал ли он, что из себя представляет эта деревня? Девушка молила Бога, чтобы Себастьян никогда не увидел этого позора. Она ощущала, что и на ней лежит вина за все, что происходит на «Древе Жизни».

– Почему вы так рассердились, Мэрилин? – удивленно спросил Джемми.

– Вы считаете, что я не должна сердиться, Джемми?

– Но почему, Мэрилин? – недоумевал Джемми, щелкая пальцами. – Они всего лишь рабы.

– Никогда больше не щелкайте при мне пальцами, Джемми. Слышите? Никогда! – воскликнула Мэрилин и пришпорила своего коня. – Никогда! – снова крикнула она.

Джемми поехал за ней. Он не понимал, почему эта девушка сердится на него так, как порой бывает сердита Елена. Почему? Он вел себя так, как обычно вел себя его отец. Почему же Мэрилин рассердилась?

Размышляя над увиденным, Мэрилин страдала физически и душевно. Ей внушала отвращение сама мысль о том, что все те прекрасные вещи, которыми она обладала, и все преимущества, которые она имела в жизни, были получены ценой страданий этих несчастных людей. Мэрилин утешало лишь то, что ее отец не догадывался, на чем основано их благосостояние. Она не сомневалась, что если бы Ричард Бэннон узнал об этом, то провел бы подробнейшее расследование. С тяжелым сердцем Мэрилин думала о том, как она похожа на своего отца. Если он что-то задумал, то обязательно довел бы это до конца. Так же и Мэрилин.