Гордая любовь - [12]

Затем Аманда неожиданно наклонилась вперед и накрыла руку Оливии своей ладошкой. В ее серьезных серых глазах светилось понимание.

– Вы попали в беду, не правда ли, милая моя? Это видно по вашему лицу.

Оливия хотела было опровергнуть такое предположение, но не нашла подходящих слов.

– Не беспокойтесь. – Аманда похлопала рукой по саквояжу. – У меня есть кольт сорок пятого калибра на случай, если придется кого-нибудь в чем-то убеждать. Но, похоже, того, от кого вы бежите, нет в этом поезде, иначе он давно бы дал о себе знать. Со мной вы в полной безопасности.

Как ни странно, но эта маленькая женщина вселила в нее ощущение уверенности.

– Почему бы вам не поехать вместе со мной в Айдахо, Либби? У меня в доме полно свободных комнат. И никто даже не сунется туда, чтобы разыскивать вас.

– Но вы же совершенно меня не знаете, миссис Блю, – прошептала Оливия, горло ее сжалось от волнения.

– Знать и не надо, достаточно увидеть, что вам нужна помощь, юная леди. Поедете со мной и поживете у меня столько, сколько захотите.

Оливия выглянула в окно, за которым стояла темная ночь. У нее было очень мало денег и ни малейшего представления, куда направиться дальше. Она просто купила билет на первый поезд, отходящий из Сан-Франциско, надеясь оказаться вне досягаемости отца. Но где отыскать такой безопасный уголок? После стольких месяцев, которые она провела, убегая и скрываясь от преследователей, Оливия пока не смогла найти такого места, куда не добрался бы ее отец.

Может, Айдахо окажется именно таким укрытием?

Она повернулась и снова посмотрела прямо в дружелюбные глаза попутчицы.

– Хорошо, миссис Блю. Я поеду с вами.

Аманда тепло улыбнулась.

– Не волнуйся, Либби. Все пройдет, какой бы ни была твоя беда. – Она снова потрепала девушку по руке. – И не добавляй никаких «миссис» к моему имени. Никогда не была замужем. Зови меня просто тетя Аманда. Так мы обе будем чувствовать себя членами одной семьи.

Пожалуй, впервые за последний год Оливия улыбнулась от чистого сердца.

– С удовольствием… тетя Аманда.

* * *

Мелли беспокойно дернулась и едва не опрокинула ведро с молоком. Вернувшись к действительности, Либби постаралась освободиться от воспоминаний. Нравится ей это или нет, но с сегодняшними проблемами ей придется справляться самостоятельно. На сей раз Аманды рядом нет.

Поднявшись с табурета, она подхватила тяжелое ведро и вышла из сарая.

Открыв заднюю дверь дома, Либби с удивлением обнаружила, что Ремингтон стоит у плиты. Тяжело опираясь на костыль, он переливал крепкий кофе в кофейник в голубых крапинках. Он нашел свою одежду, которую Либби, достав из его седельных сумок, развесила в шкафу, и надел брюки, хотя вышел босиком и без рубашки.

Услышав, что она вошла в дом, он посмотрел на девушку через плечо.

– Доброе утро!

– Чем это вы занимаетесь, мистер Уокер? – строго спросила Либби, поднимая ведро с молоком и ставя его на столик рядом с раковиной.

Он удивленно вскинул одну бровь, давая понять, что ответ и так ясен.

– Готовлю кофе. – Он, как обычно, улыбнулся одними уголками губ.

Непонятно почему, но этот ответ вызвал у Либби раздражение.

– Это я и сама вижу. – Она отобрала ложку, которую он держал в руке. – Садитесь. Вам не следует давать ноге такую нагрузку. Вы что, хотите, чтобы снова открылось кровотечение? Так вы опять сляжете надолго!

Ремингтон не стал с ней спорить, и она догадалась, что ему действительно было больно, потому что он едва дохромал до стола и тяжело опустился на стул.

Ей хотелось выбранить его за то, что он пытается так много сделать, предупредить, что пока еще в любой момент можно нанести вред незажившей ноге. Но, когда Либби встретилась с ним глазами, слова замерли у нее на губах. Она отвернулась, сбитая с толку чувством, которое охватывало ее всякий раз, когда он оказывался рядом.

– Я хочу извиниться за вчерашнее, мисс Блю.

Она не обернулась.

– Извиниться? За что?

– За то, что предложил платить Сойеру. Понимаете, он сказал, что дела у вас идут не слишком хорошо с тех пор, как умер его отец и…

– Сойеру не следует беспокоить вас нашими проблемами, мистер Уокер.

– Но мальчик не доставил мне ни малейшего беспокойства. – Он помолчал немного и потом продолжил: – И мне кажется, трудностей у вас несколько больше, чем вы можете преодолеть.

Либби обернулась. Ей не хотелось признавать очевидное, но его темные глаза смотрели с таким вызовом, что ей пришлось согласиться.

– Жизнь в этих краях всегда была трудной. Жизнь здесь – постоянная борьба. Мы справимся, как справлялись и раньше.

– А почему же вы не уедете отсюда?

– Здесь мой дом, мистер Уокер. Куда же мне отсюда уезжать?

Ремингтон заметил, как Либби напряглась и слегка вздернула упрямый подбородок. Ее ярко-зеленые глаза светились решимостью. Он почувствовал, что восхищен ее отвагой. Уокер хорошо знал, что ей было куда уехать. Туда, где будет исполняться малейший ее каприз, где никогда и ни в чем не испытывали недостатка.

И весьма скоро ей предстоит вернуться к этой жизни. Как только Ремингтон отправит свою телеграмму.

Он нахмурился, ощущая непонятное беспокойство.

– Мистер Уокер!

Он увидел, что она подошла к столу и оперлась руками на перекладину спинки стула.