Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских - [60]

После ухода турок абазы некоторое время предавались надежде, что теперь их свобода не будет стеснена. Русские, которые заняли прежние турецкие места в Анапе и Суджуке, не хотели с самого начала вступать в открытую войну с абазами и не скупились на разного рода обещания, что они не посягнут на свободу абазов. Между тем русские воспользовались этим временем, чтобы основать крепости и наладить связь.

Когда же абазы стали сопротивляться продвижению русских в страну и отправили депутацию с жалобой на нарушение их границ, то со стороны русских им наконец было объявлено, что их страна по мирному договору в Адрианополе передана султаном России и что теперь они подданные царя. Адыги не могли понять, как султан мог передать их страну, которой он никогда не владел, кому-либо. На народном совете они решили: с одной стороны, сопротивляться до последних сил дальнейшему проникновению русских, с другой – отправить депутацию в Константинополь, чтобы требовать от Порты отмены незаконной передачи их страны.

Во главе этой депутации был поставлен черкесский князь Зан-оглы Сефер-бей, хорошо знающий турецкий язык: адыги избрали его потому, что он родился в турецком городе Анапе, был известен как друг и слуга турок, а также потому, что считали его влиятельным в Константинополе. Конечно, депутация была принята Портой неофициально. Но так как Порта была убеждена, что русские нелегко сделаются господами в стране, то в Константинополе не было недостатка в поощрении к сопротивлению и во всевозможных обещаниях. Депутатов, не знакомых с искусством дипломатии, убедили, что уступка их страны явилась наказанием за их непослушание и их упорство в неверии: если же теперь они будут стойко сражаться, сделаются хорошими мусульманами и признают падишаха господином, то он примет их милостиво, ибо повелителю верующих безразлично, если неверный мятежный народ, как адыги, попадет в руки неверных московитов, между тем как он не допустит того, чтобы хорошие мусульмане, которые просили его о помощи, подпали бы под власть гяуров [64].

Чтобы придать еще больше бодрости депутатам, им были сделаны подарки и один паша взял на себя отправку орудий, боевых припасов и артиллеристов в Абазию. Депутаты возвратились в страну и дали отчет народному собранию о своей миссии. Адыгам все это очень понравилось, за исключением верховенства султана и принятия Корана; но так как они мало боялись господства турок, а мощь русских внушала им больше страха, то они не отклонили это предложение прямо и открыли пропаганде магометанства так долго закрытые двери. Таким образом, русские против своего желания сделались орудием распространения мусульманской веры среди абазского народа. Зан-оглы Сефер-бей, который играет роль и в дальнейшей истории Абазской страны, после отъезда депутатов остался в Константинополе. Так как, однако, его присутствие показалось русскому правительству опасным, то оно потребовало его выдачи, но потом удовольствовалось его водворением на жительство в Адрианополь.

В конце 1830 года прибыли в Абазию обещанные артиллерия и транспорт с боевыми припасами. Он состоял из 15 орудий и приблизительно 300 бочек пороху. Четверо турецких артиллерийских унтер-офицеров были отправлены с ними, чтобы научить горские народы обращению с пушками. Подарок был чисто турецкий: орудия старые, тяжелые, совершенно непригодные к Абазии, у которых не хватало принадлежностей, а пороховые бочки оказались наполовину пустыми (порох был расхищен, частью еще в Константинополе, частью в пути). Унтер-офицеры, которым в Константинополе все было представлено в неверном свете и которые были присланы без малейших средств, чувствовали себя беспомощными и через несколько недель возвратились в Турцию. Порох жители разделили между собой, орудия были переданы некоторым уважаемым фамилиям. Вскоре у пушек было сорвано железо с лафетов и колес и остались только металлические стволы. Эти 15 пушек не сделали ни одного выстрела по русским.

В то время как Порта давала невыполнимые обещания адыгам и при этом в первую очередь ставила религиозный вопрос, один имам в горных местностях Дагестана на Каспийском море достиг никогда еще не бывалого в тех местах влияния. Шейх Шамиль, мечтавший о господстве на Кавказе, пытался распространить свое влияние также и на страну абазов. Для этой цели он послал в 1842 году в Абазию одного из самых решительных наибов Хаджи-Магомета. Наиб появился в Абазии от имени тогда уже знаменитого на Кавказе шейха, которого он представил абазам как могущественного воина и пророка божьего, и заверял их в его помощи, если они примут магометанскую веру и будут повиноваться его приказаниям. Абазы видели, что все предъявляют им одни и те же условия, и так как они считали принятие магометанства единственным средством спасения против покорения их русскими, то нашлись многие, которые приняли новую веру. Наиб энергично принялся за дело, ставил имамов, основывал мечети и проповедовал священную войну против неверных русских, которых абазы начали называть гяурами[65].

Хаджи-Магомет умер в 1844 году; многие уверяют, что от яда, который ему дали приверженцы турок и черкесские уорки.