Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских - [122]
Вскоре после моего отъезда Мохамед-Эмин с большим числом старшин из Абадзехии прибыл в русский лагерь у Шавготчи и был принят русскими с военными почестями. В сопровождении 24 старшин он сначала отправился в Тифлис, где объявил русскому генерал-губернатору о своем подчинении. По возвращении его в Абадзехию была создана депутация во главе с наибом, которая отправилась в С.-Петербург и там принесла присягу на верность царю. Более счастливый, чем его шеф, наиб мог вступить в столицу России свободным и в сопровождении своего рода вооруженного штата придворных и был там принят как подчинившийся владетельный князь. Тех из моих читателей, которых интересует этот эпизод, я приглашаю взять в руки русские газеты того времени и их отголоски в Европе, где можно прочесть очень обстоятельные статьи о приеме, оказанном Мохамед-Эмину и его депутации, и о полном подчинении Черкесии. Хорошо зная страну и народ, я мог только улыбаться по поводу этих иллюзий, которые, быть может, разделял и сам царь.
В трактате, заключенном абадзехами и натухайцами с русским правительством, адыги выговорили себе условия, что, кроме ранее возведенных крепостей, русские не будут строить новых, что, кроме районов, занятых крепостями, русские ни в единственном, ни во множественном числе не будут показываться в стране и что от них не будут требовать ни рекрутов, ни податей.
Русские удовлетворились этим показным подчинением, но это было нужно русскому правительству отчасти для того, чтобы представить перед лицом Европы кавказский вопрос решенным, но еще больше для того, чтобы свободнее обратить войска, бывшие в Дагестане, Натухае и Абадзехии, против непокорных шапсугов, после покорения которых действительное овладение Абадзехией не представляло уже серьезных трудностей.
Весной 1860 года три неприятельских корпуса, каждый силою до 15 000 человек, двинулись на равнины Шапсугии. Первый из этих корпусов выступил из Адагума на реку Абин, второй перешел Кубань близ устья реки Иль и продвинулся вдоль по этой реке на двухчасовое расстояние, третий переправился за Кубань выше впадения реки Шепш и продвинулся приблизительно на один час вперед. На Абине, Иле и Шепше русские разбили укрепленные лагеря, и в то время как одна часть войск была занята возведением крепостей, другая часть пыталась проложить по равнине дороги, связывающие между собой три лагеря.
Война, перенесенная на шапсугские равнины, вызвала яростное сопротивление жителей. Воины из Антхыра и на этот раз, как и в незапамятные времена, были впереди всех. Алиби Хантоху, поддержанный такими храбрейшими воинами Шапсугии, как Гактос, Хаджи Брам, Ибрагим Нетхо, Арслан-Бек, Гако, Шеретли и другие, все лето беспрерывно беспокоил неприятеля и сделал невозможным сообщение между тремя русскими лагерями. ХаджиИзмаил-паша, после смерти князя Сефера снова заботясь о положении страны, делал со своей стороны все возможное для того, чтобы ободрить абазов к борьбе [107], и даже Карабатыр, который из-за своих прежних проделок в отношении русских не рисковал к ним перейти и после смерти своего отца, хотел завоевать у народа лучшую славу для себя, пользовался каждым случаем, чтобы вредить русским и энергично помогал Хаджи-Измаил-паше. Один из влиятельнейших тамад шапсугов Ту-эфенди, который пользовался на побережье большим уважением [108], всегда держал наготове около 2000 воинов с гор для поддержки охваченных войной равнин. Из Убыхии время от времени тоже отправлялись военные отряды на помощь шапсугам. При нашем отъезде мы, естественно, оставили наши орудия и остатки боевых припасов шапсугам, которые не знали, что с ними делать. Лейтенант Арановский отобрал нескольких русских перебежчиков для службы при орудиях и принимал участие с одним шестифунтовиком во всех походах абазов против русских в 1860 году, расстреляв, таким образом, остатки оставленных нами боевых припасов.
Русские к концу октября покинули свои позиции на реках Иль и Шепш и возвратились назад за Кубань, не докончив постройку своих крепостей и не заняв их войсками. Они лишь снова восстановили крепость на реке Абин, которую уже занимали в 1854 году. Все это вторжение неприятеля сопровождалось очень значительными потерями для жителей шапсугских равнин, около 300 дворов было сожжено, а многие абазы потеряли все скошенное ими сено в кубанских степях, а также значительную часть урожая хлеба. Зимой 1860/61 года неприятель делал различные набеги из Адагума и Абина на Шипс, Шапсогур, Богондур и Верхний Абин, но всегда бывал отброшен назад с потерями. Операции неприятеля против этих гористых и богатых лесом областей, которые были ему почти совсем неизвестны, оказались уже несравненно более трудными, чем действия в Натухае или на равнинах Шапсугии и Абадзехии. Но что было наиболее чувствительным для адыгов, особенно для прибрежных – это строгая блокада портов. Кроме разрешенных по Парижскому трактату 10 военных пароходов русские имели еще находившуюся в непрерывном рейсе легкую парусную флотилию, которая охотилась за идущими из Анатолии сандалами.
Весной 1861 года два русских корпуса в количестве около 12 000 человек оккупировали прошлогодние позиции на реках Иль и Шепш. Большой же корпус, до 30 000 человек, разбил лагерь между крепостями Адагум и Абин и начал оттуда действия двумя колоннами по направлению к Геленджику, где высадилось несколько тысяч человек. Одна колонна двинулась через Шапсогур и Малый Абин на дорогу в Добу, вторая вторглась по лесной тропе, налево от дороги, в Адерби и оттуда – на Геленджик. «Инвалид» опубликовал в 1861 году блестящий рапорт об этой операции и восторгался особенно тем, что русские войска расположились лагерем в бывшей главной квартире «флибустьеров» (так остроумно называет нас московитская газета). Впрочем, этот совершенно бесполезный поход так много стоил русским, что они больше не пользовались этой дорогой, но отступили назад, в свой лагерь через Суджук и Натухай. При защите Адерби Хаджи-Измаил-паша развил большую энергию. В продолжение всего лета 1861 года неприятель неоднократно пытался устроить коммуникационные дороги между лагерями в Шапсугии, но встретил такое решительное сопротивление, что должен был оставить свое намерение.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.