Горбун, или Маленький парижанин - [227]

Лагардер ответил: «Ладно, подождем», и тут Гонзаго сделал неожиданный предательский выпад, целя противнику в низ живота. Но находящаяся в уверенных руках шпага, словно живое существо, обладает защитным инстинктом. Клинок Лагар-дера парировал выпад и тут же сверкнул в ответном выпаде.

Ударившись в грудь Гонзаго, клинок издал металлический звон. Принц не зря надевал кольчугу. Шпага Лагардера сломалась.

Не отступив ни на пядь, шевалье ловко увернулся от удара, а его противник проскочил по инерции мимо. Одновременно Лагардер схватил шпагу Плюмажа, который протянул ее рукояткой вперед. В результате вышло так, что соперники поменялись местами. Лагардер стоял теперь спиною к двум мастерам фехтования. Гонзаго, пролетевший чуть ли не до выхода в склеп, повернулся спиной к приближавшемуся в сопровождении свиты герцогу Орлеанскому. Противники снова приготовились к схватке. Гонзаго был сильным бойцом и защищать ему приходилось лишь голову, но Лагардер, казалось, играет с ним. На втором же выпаде шпага выпала из руки Гонзаго. Он нагнулся было, чтобы ее поднять, но Лагардер наступил на клинок.

— Ах, вот вы где, шевалье! — проговорил подошедший регент.

— Ваше высочество, — отозвался Лагардер, — наши предки называли это судом Божьим. Теперь мы ни во что не веруем, однако неверие не может убить, так же как слепота не в силах погасить солнце.

Регент сказал что-то вполголоса своим министрам и советникам.

— Ничего хорошего в том не будет, — проговорил президент де Ламуаньон, — если голова принца скатится с плахи.

— Вот гробница де Невера, — заговорил Анри, — и обещанное ему мщение не за горами. Публичное покаяние свершится. Но моя рука не будет отрублена при этом топором палача.

С этими словами Лагардер поднял шпагу Гонзаго.

— Что вы делаете? — удивился регент.

— Ваше высочество, — ответил Лагардер, — от этой шпаги погиб де Невер, я ее узнаю. Ею же будет наказан и убийца де Невера!

Он бросил шпагу Плюмажа к ногам Гонзаго: тот, весь дрожа, поднял ее.

— Эх, битый туз! — проворчал Плюмаж. — Теперь уж он не отвертится.

Семейный совет расположился вокруг противников. Когда они взяли оружие на изготовку, регент, не очень-то, видимо, отдавая себе отчет в том, что делает, взял факел из рук Галунье и поднял его высоко над головой. Регент Филипп Орлеанский!

— Не забудь про кольчугу, — шепнул за спиной у Лагардера Галунье.

Но это было излишне. Лагардер вдруг словно преобразился. Он распрямил свои могучие плечи, ветер развевал его густые волосы, глаза шевалье метали молнии. Он заставил Гонзаго отступить к дверям склепа. И вдруг его шпага описала сверкающий круг, какой бывает, когда фехтовальщик отбивает атаку в первой позиции.

— Удар де Невера! — в один голос проговорил фехтовальных дел мастер.

Гонзаго с кровоточащей раной на лбу лежал у подножия статуи Филиппа Лотарингского. Принцесса Гонзаго и донья Крус поддерживали Аврору. В нескольких шагах от них хирург перевязывал рану маркиза де Шаверни. Все это происходило невдалеке от паперти церкви Сен-Маглуар. Регент в сопровождении свиты поднялся по ступеням. Лагардер стоял между одной группой и другой.

— Ваше высочество, — проговорила принцесса, — вот наследница де Невера, моя дочь, которую завтра, если будет на то ваше позволение, станут называть госпожою де Лагардер.

Регент взял руку Авроры, поцеловал и вложил ее в ладонь Лагардера.

— Благодарю, — произнес он, обращаясь к шевалье и невольно бросая взор на памятник другу своей юности.

Затем, сдерживая звучавшую в его голосе дрожь волнения, он выпрямился и сказал:

— Граф де Лагардер, только совершеннолетний король сможет сделать вас герцогом де Невером.