Гораздо больше, чем река... - [6]
Он замолкает и берет бинокль. На реке словно иллюминация. Красные, зеленые, белые или, вернее, желтые огни. И все движутся, перемещаются в сливающейся темноте воды и неба. Нет, часть из них неподвижна, это светятся береговые поселки, но мы-то бежим со скоростью почти двадцать пять километров в час, и кажется, будто световые цепочки спешат нам навстречу. Другие действительно движутся: огни на мачтах встречных и обгоняемых судов, их бортовые огни, окна кают пассажирских теплоходов. Наконец, нам подмигивают проблесковые огни на буях, ограждающих фарватер. И столько их, всех этих огней, что теряешься, перестаешь различать, что к чему, и начинает тебе казаться, будто судно идет какой-то своей дорогой, не обращая на всю эту иллюминацию никакого внимания.
— Давай ближе к красному, — роняет капитан. — Еще. Еще.
Ночь и одиночество не требуют громких уставных команд: "Лево руля!" — "Есть лево руля!" Капитан и рулевой как бы слились в одно целое, это мозг и руки единого организма. Не командуем же мы себе, выйдя из дому: "шагом марш".
Судно жмется ближе к красному бую. Не очень близко, но так, чтобы пропустить встречный грузовой теплоход. А за спиной капитана Волга разговаривает о своем. Вслушиваюсь:
— "Гастелло", это вы идете?
— Точно. Кто спрашивает?
— Сомовка. Будете швартоваться?
Сомовка — ближайшая пристань. Но ответа не слышу. Чей-то бас, окая по-горьковски, нарастает до мощного форте:
— И вам, Василий Григорьевич, желаю счастливого пути и…
— Сомовка! Сомовка!
— … и крепкого здоровья, — упрямо заканчивает бас.
Тесно в эфире, и на Волге тесно. Из Горького мы вышли друг за другом с малыми интервалами: два огромных туристских теплохода с москвичами, один пассажирский теплоход ярославской линии и впереди наш "Клемент Готвальд", направляющийся к Астрахани. Тянемся цепочкой, без обгона, как караван во льдах. И все сбавили ход. Перед нашим носом буксир "Ямал" толкает баржу. Он бы и рад пропустить весь хвост, да никак не получается: судовой ход узок, а навстречу катится и катится непрерывный поток судов.
По бортовым и мачтовым огням Владимир Александрович Бетко, наш капитан, определяет встречных:
— Танкер. Толкач с сухогрузной баржой. Пассажирский. Еще пассажирский. Танкер.
Световыми импульсами, ослепительными и короткими, словно вспышки фоторепортерских блицев, суда договариваются, какими бортами расходиться. Это немой язык рабочей навигационной ночи. Он сдержан и точен. А тем временем в эфире накаляются страсти. Не каждый капитан годится в дикторы, у некоторых скороговорка, у других, должно быть, микрофон барахлит. Удивительно, что наш Владимир Александрович будто и не слушает перекличку, но каким-то чудом вылавливает из этого неумолчного говора и бормотания ту информацию, которая имеет отношение к "Готвальду". Тогда берет микрофон и сам вступает в переговоры. Слух у него особый, что ли?
— Привычка, — смеется капитан. — Вот как мать слышит плач своего младенца и мигом просыпается, а так хоть из пушки пали.
Тем временем благополучно разминулись мы со всей встречной пятеркой. Правда, далеко впереди огни еще одного встречного.
Теперь "висим" почти за кормой у толкача.
— "Ямал", я "Клемент Готвальд", как с обгоном?
— "Готвальд", давайте по правому борту готовьтесь. Хватит вам места?
— Я — "Готвальд", вас понял.
— Только не спешите. Повремените малость.
Наш капитан вполголоса ругается, прикрыв микрофон. "Ямал" слишком осторожничает, должно быть, его капитан не очень хорошо знает плес. А разговоры слышит весь "хвост", и теперь нас в свою очередь запрашивают сзади: скоро вы там со своим толкачом?
— Белый пройду и начну убавлять ход, — неуверенно отвечает всем сразу капитан "Ямала", и мне кажется, я слышу вздох: вот, мол, пристали, жизни не дают, заставляют идти на риск.
— Ну, давайте, пропущу, — слышим мы через минуту. "Готвальд" сразу прибавляет ход. Наша громада нависает над толкачом и его баржой.
— Вы только потихоньку, — слышим оттуда.
— Вот черт, — возмущается Владимир Александрович. — Ему море подавай!
Толкач остается позади, мы резко подаемся вперед и впритирку проскакиваем между встречным танкером и сияющим огнями палуб нашим близнецом, стоящим у берега.
— Это "Гастелло" у Сомовки, должно быть, не может вклиниться на судовой ход. Одним словом, "кто последний, я за вами".
Проходит еще час — и все те же волнения и те же разговоры. За нами идут наши верные спутники, не обгоняя друг друга, но и не пропуская никого вперед. А встречный поток по-прежнему густ, ночь расцвечивает Волгу огнями, не столько манящими, сколько предостерегающими и настораживающими. До рассвета еще далеко. Время остановилось для меня, и я малодушно покидаю рубку к удовольствию капитана: ему даже молчаливый посторонний — помеха.
Это обычная летняя ночь, темная, но ясная, звездная. А ненастные, с дождями и туманами? Октябрьские, наконец, когда к закрытию навигации напряжение на реке особенно нарастает? Каково капитанам под ледостав водить здесь большие корабли по извилистому, капризному фарватеру?
Около двадцати лет назад Федор Иванович Панферов в очерке "Сказание о Поволжье" привел диалог с начальником Волжского пароходства:
Книга известного советского писателя, сибиряка по рождению, много лет проработавшего в Красноярском крае, рассказывает о Енисейском Севере, занимающем особое место в освоении Арктики. Книга, восстанавливая забытые страницы истории, доводит повествование до наших дней.
Писатель Георгий Кублицкий полтора десятка лет путешествовал по зарубежным странам. Он не раз бывал в Соединенных Штатах Америки, на Ближнем Востоке и во многих государствах Европы. Среди его книг, написанных для детей и юношества, — «Иностранец в Нью-Йорке», «Восьмое чудо света», «По материкам и океанам», «Фритьоф Нансен» и другие. В этой книге рассказывается о том, как живут люди в трех странах, расположенных недалеко друг от друга, в трех королевствах. У народов этих стран немало общего, но еще больше различий.
На примерах из семи десятилетий истории Советского государства и современной жизни нашей страны автор рассказывает о дружбе народов, о единстве советских людей разных национальностей, об интернационализме.Для младшего школьного возраста.
Рассказывая о путешествиях, открытиях, неразгаданных загадках, автор прослеживает историю познания разных уголков земного шара с давних времен до наших дней. Герои книги — покорители горных вершин и океанской бездны, искатели последних «затерянных миров» и отважные мореплаватели, следопыты джунглей и открыватели полюсов, подводные археологи, ученые, пытающиеся проникнуть в тайны Марса.
В книге известного историка, географа, краеведа, писателя Георгия Ивановича Кублицкого (1911 - 1989) рассказывается о путешествиях по Таймыру, Нью-Йорку, Африке... Автор прослеживает историю познания разных уголков земного шара, а также делится с читателем открытиями и тайнами, с которыми столкнулся во время своих путешествий.
Этот человек стал гордостью своей страны. Его молодые годы были наполнены необыкновенными приключениями. Они начались на зверобойном судне «Викинг», затертом льдами. В 28 лет к Фритьофу Нансену пришла слава знаменитого путешественника: он первым в мире на лыжах пересек ледяной купол Гренландии. Затем последовала всемирно известная эпопея «Фрама», поход вдвоем к Северному полюсу, полярная робинзонада на неведомой Белой Земле…О Нансене говорили, что он велик, как арктический исследователь, более велик, как ученый, и еще более велик, как человек.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.
Книга известного советского писателя посвящена участию ленинградских, новосибирских и красноярских ученых в развитии производительных сил Сибири. Показывая науку «в рабочей спецовке», автор ведет читателя от плотины Саяно-Шушенской ГЭС в филиал Гидропроекта, из угольного карьера Канско-Ачинского комплекса в Институт теплотехники, из цехов комбинатов, перерабатывающих в молодом городе Лесосибирске ангарскую сосну, — в академический Институт леса и древесины.
В серии очерков молодого литератора Юрия Вигоря рассказывается о рыбаках, зверобоях, поморах Крайнего Севера. В центре внимания автора не только судьбы и характеры тружеников Белого моря, экзотические картины их быта, но и ряд экономических и социальных проблем сегодняшнего дня, озабоченность будущим этого прекрасного края белых ночей.
Документальная повесть поэта Марка Кабакова посвящена Арктике, Северному морскому пути, который превращается в великую транспортную магистраль, полярным капитанам, портовикам, зимовщикам и летчикам ледовой разведки. Что заставляет их долгие годы работать в суровых, подчас экстремальных условиях, какие проблемы, экономические и нравственные, ставит перед ними сегодняшний день — вот основные вопросы, на которые стремится ответить автор.
Известный публицист-международник, лауреат премии имени Воровского Мэлор Стуруа несколько лет работал в Соединенных Штатах Америки. Основная тема включенных им в эту книгу памфлетов и очерков — американский образ жизни, взятый в идеологическом аспекте. Автор создает сатирически заостренные портреты некоронованных королей Америки, показывает, как, какими средствами утверждают они господство над умами так называемых «средних американцев», заглядывает по ту сторону экрана кино и телевидения, обнажает, как порой причудливо переплетаются технические достижения ультрасовременной цивилизации и пещерная философия человеконенавистничества.ОБЩЕСТВЕННАЯ РЕДКОЛЛЕГИЯ:Бондарев Ю.