Гора самоцветов - [47]
Юлдыбай вскочил на ноги и пошел в ту сторону. Он шел и прислушивался к звукам.
Наконец он поднялся на вершину горы. Тут Юлдыбай увидел высокую высохшую траву с толстым стеблем и мохнатой головкой. Она покачивалась на ветру и издавала приятные звуки. Юлдыбай сорвал эту траву и сделал из стебля длинную дудку — курай. Подул он в курай — и опять раздались приятные звуки, которые он услышал в лесу.
Обрадовался Юлдыбай, что нашел себе такого друга. Каждый день он играл на своем курае. Пробирался через густой лес — играл; садился отдохнуть — играл. И скоро научился он наигрывать на своем курае и те песни, какие слышал еще дома, и новые песни, каких нигде никогда не слышал.
Радостно стало у него на сердце. Прибавились у него силы. Пошел он дальше и наконец выбрался из леса. Стал Юлдыбай искать дорогу домой.
Долго шел Юлдыбай, пока добрался до родных мест. Устал он с дороги, сел на пригорок и принялся играть на курае.
Услышали звуки курая люди, которые жили на яйлау[11], и пришли все к Юлдыбаю. Все пришли — и молодые и старые. Стали они расспрашивать его, как он спасся, как вернулся от хана живым — ведь никто до него не возвращался обратно.
Рассказал Юлдыбай людям обо всем. Рассказал, как хан убивает людей, чтобы не выдали они его тайну: не разгласили, что на голове у него рог. Рассказал и о том, как спасся он от смерти, как нашел чудесную траву, из которой сделал курай.
Слушали люди рассказы Юлдыбая, слушали звуки его курая, и у молодых прибавлялись новые силы, а старые забывали о своей старости.
— Зовет нас курай, — говорили люди, — отомстить хану за наше большое горе, за все обиды, которые он нам причинил!
Поднялись они и пошли к хану. А впереди всех идет Юлдыбай и играет на своем курае.
Увидел хан людей, испугался, хотел бежать. Да не удалось ему скрыться от их гнева: по заслугам расправились люди с рогатым ханом!
Алтын-сака — золотая бабка
Когда-то, давным-давно, жили старик со старухой. У них был всего один сын, Алтын-сака — золотая бабка. Звали его так потому, что у него была золотая бабка — биток. В бабки он играл лучше всех — никто не мог его обыграть.
Как-то раз старик отправился на озеро поить лошадей. Пригнал табун к воде, а лошади гривами и хвостами трясут, копытами бьют, ржут тревожно, от озера отступают: кто-то хватает их за гривы, тянет за губы — пить не дает.
«Что там такое? — думает старик. — Надо посмотреть».
Только он нагнулся к воде — кто-то хвать его за бороду! Попробовал старик вырваться — не может.
Видит старик — вцепилась ему в бороду сама старуха убыр — ведьма. Стал он просить ее:
— Эй, убыр, отпусти меня, не держи! Стадо баранов тебе за это дам!
— Не нужны мне твои бараны! — отвечает убыр.
— Табун коней тебе дам, только отпусти!
— И коней твоих мне не нужно.
— Что же тебе тогда дать?
— Дай мне то, что у тебя только одно в юрте.
Старик в испуге и не подумал, что это у него одно в юрте.
— Хорошо, — говорит, — отдам, только отпусти!
Отпустила его убыр и сказала:
— Смотри, от меня нигде не спрячешься: везде разыщу!
Вернулся старик домой и тут только догадался, чего требовала у него убыр: ведь один-то у него был только сын, Алтын-сака.
Загоревал старик, а жене и сыну ничего не рассказал. Только одно промолвил:
— Надо нам подальше откочевать, здесь места плохие!
Перекочевали они подальше, поставили юрту. На другой день Алтын-сака хватился своей золотой бабки:
— Где моя золотая бабка?
Отец говорит:
— Видно, осталась там, где мы прежде жили. Только ты туда не езди: там тебя убыр схватит.
И рассказал все, что с ним у озера было.
Выслушал Алтын-сака слова отца и говорит:
— Не боюсь я убыр! Не схватит она меня! Скажи только: на какой лошади мне ехать?
Стал отец отговаривать сына, а тот на своем стоит: не боюсь убыр, поеду. Видит отец — не отговоришь его.
— Ладно, — отвечает, — будь по-твоему, поезжай! Ступай в табун, тряхни короком[12], побренчи уздой — какая лошадь к тебе подойдет, на той и поезжай.
Пошел Алтын-сака к табуну. Потряс он короком, побренчал уздой, и сейчас же к нему подбежал шершавый, тощий жеребенок. Отогнал его Алтын-сака, пошел к отцу и спрашивает:
— Отец, скажи, на какой лошади мне ехать?
— Говорю ведь тебе: тряхни короком, побренчи уздой! — отвечает отец.
Снова Алтын-сака пошел к табуну. Тряхнул он короком, побренчал уздой — опять подбежал к нему тот же самый жеребенок.
— Видно, на нем и ехать надо, сказал Алтын-сака.
Только прикоснулся он рукой к шее жеребенка — тотчас спала с жеребенка свалявшаяся, грязная шерсть. Только надел узду — жеребенок стал сильным и гладким. Только вывел его из индека[13] — жеребенок превратился в статного, рослого коня. Только наложил седло — превратился конь в лучшего скакуна во всем табуне. Спрашивает он Алтын-сака:
— Куда едешь, егет?
— Еду на прежнюю нашу кочевку, за моей золотой бабкой, — отвечает Алтын-сака.
— Там тебя ждет злая убыр, — говорит конь. — Скажет она тебе: «Спустись с коня, возьми свою бабку». Ты ее не слушай, не слезай с меня. Слезешь — погибнешь, сожрет тебя убыр! Будь ловче сокола — нагнись и схвати свою золотую бабку.
Поскакал Алтын-сака на своем коне на прежнюю кочевку. Смотрит: старуха убыр сидит у огня, греет руки. Алтын-сака говорит:
