Гора из черного стекла - [13]

— А почему нельзя? Разве Гадес не бог? Разве люди ему не молятся? — Пол вдруг почувствовал, что у него противно похолодело внутри.

Старая служанка всплеснула руками, похоже, она потеряла дар речи. Земля под ногами Пола стала упругой, как барабан, и пульсировала в медленном, сдержанном ритме. Но удары становились все сильнее.

«Это не просто так, я знаю, это не просто так… или?..»

Ее двойник — Пенелопа — с трудом поднялась на ноги и пошатнулась, когда песок под ногами вдруг стал зыбким, а женщина-птица стала появляться из дыма в виде одноцветного, полупрозрачного серого ангела, крылья которого исчезали в дымке. Лицо видения было странно бесформенным, как у размытой дождем статуи Подземного Владыки, стоящей в нише на другом конце острова. Судя по потрясенному выражению ее лица, Пенелопа узнала свой образ даже в такой бледной копии.

Бесплотное лицо повернулось к Полу:

— Что ты наделал, Пол Джонас?

Он не знал, что ответить. Все, что он планировал, все, на что надеялся, рухнуло. Поверхность земли превратилась в тонкую оболочку над невероятно глубокой ямой, в которой шевелилось нечто огромное и неизбежное, как раскаяние.

Ангел затрепетал, отчего дым заклубился. Даже в призрачном виде Пол ясно различал очертания женщины-птицы из замка великана, и, несмотря на ужас, его влекло к ней.

— Ты вызвал того, кто зовется Иным, — промолвило видение. — Теперь он ищет тебя.

— О чем ты говоришь?

— Ты вызвал его. Того, кто все это создал. Зачем ты сделал это? Он ужасен!

Несмотря на смятение, Пол отметил, что слышит, как Пенелопа стонет от ужаса. Она лежала на земле и посыпала себе голову песком, словно хотела зарыться в него. Пол поставил ее на ноги, отчасти потому, что хотел помочь, отчасти оттого, что разозлился на упрямство царицы, которое и привело их сюда.

— Ну, посмотри! Это — она! — крикнул он призрачному ангелу. — Ты послала меня к ней, но она не могла сказать мне, куда идти. Я хотел, чтобы она сказала, где находится черная гора.

Ни видение, ни Пенелопа не хотели смотреть в глаза друг другу. Когда Пол подтолкнул свою жену к ее другому воплощению, ангел задрожал, рябь прошла по бесплотному телу, а крылья затрепетали.

— Нам нельзя… — Лицо ангела из дымки исказилось. — Нам не следует…

— Просто заставь ее сказать. Или скажи сама! Я больше не могу жить, не понимая, что происходит.

Пол все отчетливее чувствовал, что под землей, прямо у него под ногами, кто-то есть, невидимый. Даже воздух, казалось, готов взорваться. — Где эта чертова черная гора?

Он снова подтолкнул Пенелопу в сторону видения, но результат был, как при попытке соединить два магнита. Пенелопа вырвалась с яростью зверя и свалилась на песок, рыдая.

— Объясни! — потребовал Пол от ангела. — Почему она не говорит?

Призрак начал растворяться в воздухе.

— Она говорила тебе. Она сказала тебе все, что знала, единственно возможным способом. Поэтому я тебя к ней послала. Именно она знает, что тебе делать дальше.

Пол схватил воздух руками, но ангел на самом деле был бесплотен: женщина-птица таяла в его руках.

— Что это значит?

Пол повернулся и схватил Пенелопу. Он стал ее трясти, его гнев искал выхода, от огромного напряжения ночи голова готова была лопнуть.

— Куда мне нужно идти дальше?

Пенелопа вскрикнула от ужаса и боли:

— Почему ты так со мной поступаешь, муж мой?

— Куда я должен идти?

Пенелопа плакала, ее била дрожь.

— В Трою! Ты должен плыть в Трою, там тебя ждут товарищи!

Пол выпустил ее, шатаясь, будто его стукнули камнем по голове, сердце жгло.

Троя… Это было единственное из того, что она говорила, не связанное с концом литературной истории, единственный ответ, выпадавший из ситуации. Она все время повторяла, что ему следует делать, как Пол ни стремился сбить ее с этой мысли, но он не слушал. Вместо этого Пол притащил сюда и мучил женщину, которую так долго искал, хотя и обещал богам не причинять ей зла. Он вызвал нечто, чего Пенелопа и Евриклея боялись больше всего, а ведь она уже сказала то, о чем не знало ее другое воплощение.

Неважно, что он вызвал из темных глубин земли. Он сам и был чудовищем.

Взор его туманился от слез, Пол пошел от костра по упругому, как барабан, песку, наткнулся на съежившуюся у костра Евриклею, но даже не остановился посмотреть, жива ли она еще или мертва. Существо, напугавшее женщину-птицу, было уже совсем близко, страшно близко, как биение его собственного сердца.

«Она сказала, что Иной ищет меня. — Пол споткнулся, упал, с трудом поднялся с земли, как пьяный. — Они называли его Земляной». Пол чувствовал под ногами дыхание чего-то живого. Какая-то часть его, крошечная, далекая, вопила, что это все — иллюзия, что нужно помнить о том, что он находится в какой-то виртуальной игре, но голос этот был как свистулька в грохоте урагана. Каждый раз, касаясь земли, Пол ощущал присутствие темной твари, жуткое и мучительное, будто бежал по раскаленной сковородке.

Смутная догадка заставила его припустить по берегу в направлении рыбацких лодок. Пол схватил ближайшую и столкнул ее в воду, изрыгая проклятья, когда она застревала, пока не вышла на достаточную глубину. Пол перевалился через борт внутрь лодки.