Гора Аналог - [31]

Никогда не останавливайся на склоне обвала. Даже если ты думаешь, что ноги крепко держат тебя, пока ты решил передохнуть и смотришь в небо, земля может потихоньку осыпаться у тебя под ногами, ты и не почувствуешь, как гравий уходит из-под тебя, и вдруг окажется, что ты летишь, как судно, спущенное на воду. Гора не упустит случая подставить тебе подножку.

Если ты, трижды спустившись и поднявшись кулуарами, оказываешься каждый раз у отвесной скалы (а видно это бывает только в последний момент) и ноги твои начинают дрожать от колен до лодыжек, зубы сжимаются так, что не разожмешь, доберись до какой-нибудь площадки, где ты можешь без опаски остановиться; призови в своей памяти все ругательства, какие только знаешь, и обрушь их на гору, плюй на нее, оскорбляй ее всеми возможными на свете способами, выпей глоток чего-нибудь, съешь что-нибудь и карабкайся снова, спокойно, медленно, словно у тебя вся жизнь впереди, чтобы выбраться из этой дурацкой ситуации. Вечером, когда перед сном ты вспомнишь об этом, то увидишь, что все было комедией: не с горой ты говорил, и не гору ты победил. Гора – это глухая и бессердечная скала или кусок льда. Но эта комедия, быть может, спасла тебе жизнь.

Впрочем, часто в трудные моменты ты будешь замечать, что разговариваешь с горой, то льстишь ей, то оскорбляешь ее, и тебе покажется, что она тебе отвечает, если ты разговаривал с ней, как подобало, смягчившись, по/вдавшись ей. Не презирай себя за это, не стыдись вести себя так, как те люди, которых наши ученые называют первобытными или анимистами. Знай только, когда вспоминаешь об этих мгновениях, что диалог твой с природой был прообразом вне тебя того диалога, который шел внутри.

Обувь – это не ноги, с ней не рождаются. Стало быть, ее можно выбрать. Пусть сначала твоим выбором руководят люди искушенные; потом тебе поможет твой собственный опыт. Ты очень быстро настолько привыкнешь к своим ботинкам, что каждый гвоздь будешь ощущать как свой палец, которым ты можешь ощупать скалу и зацепиться за нее; они станут надежными, и ты сможешь чувствовать благодаря им почву под собой, они станут частью тебя самого. И все-таки ты с ними не родился, и все-таки, когда они придут в негодность, ты выбросишь их – и от этого не перестанешь быть самим собой.

Твоя жизнь в некоторой степени зависит от твоих ботинок; ухаживай за ними как следует, но на это хватит и четверти часа каждый день, ибо жизнь твоя зависит еще от многого другого.

Один из моих спутников, гораздо более меня искушенный, сказал мне: «Когда ноги отказываются нести вас, надо идти головой». И это правда. Быть может, это и не совсем в порядке вещей, но не лучше ли идти головой, чем думать ногами, как это часто случается?

Если ты поскользнулся и падение было не очень тяжелым, ни на минуту не нарушай ритма движения и, уже поднимаясь, набирай снова свой темп. Зафиксируй хорошенько в памяти все обстоятельства твоего падения, но не позволяй своему телу снова пережить это воспоминание. Тело всегда стремится обратить на себя твое внимание, дрожью ли, одышкой, сердцебиением, ознобом, испариной или судорогами. Но оно очень чувствительно к презрению или безразличию, которые выказывает ему хозяин. Если оно ощущает, что жалобы эти тебя не проняли, ты не попался на удочку, если оно понимает, что тебя ничем не разжалобишь, оно тутже возвращается в строй и спокойно выполняет свою задачу.

Момент опасности

Разница между паникой и присутствием духа

Автоматизм (властелин или слуга)

2

Я предпочел бы все вам рассказать прямо сейчас. Поскольку это заняло бы очень много времени, вот начало истории. Может, всегда есть коварство в том, чтобы рассказывать начало и конец истории, ведь мы понимаем только промежуточные фазы. Но в основе событий была встреча, всякая встреча в каком-то смысле – начало, а эта встреча в особенности несет в себе всю историю.

То, о чем я хочу рассказать, настолько невероятно, что я должен принять некоторые меры предосторожности. Чтобы преподавать анатомию, принято пользоваться условными схемами, а не фотографиями, которые со всех точек зрения отличаются от изучаемого предмета, соотношения – те конкретно, что представляют собой вещь, которую надо узнать, – сохраняются. Так же поступил и я.

Вот как зародился проект экспедиции к Горе Аналог. Раз уж я начал, надо рассказать, что было дальше: как было доказано, что континент, доселе неизвестный, с горами гораздо более высокими, чем Гималаи, существует на нашей Земле; почему его до сих пор не заметили, как мы добрались до него, с какими существами мы там познакомились; как именно другая экспедиция, преследующая другие цели, едва не погибла самым ужасающим образом; как мало-помалу мы начали укореняться, если можно так выразиться, в этом новом мире; и как все-таки это путешествие, едва только началось…

Очень высоко и очень далеко, над кругами все более высоких пиков и по ту сторону их, над снегами, становящимися все белее и белее, в ослепительном блеске, который глазу не по силам вынести, невидимая из-за этой чрезмерной ослепительности, возвышается вершина Горы Аналог. «Там, на вершине, которая острее самой тонкой иглы, – тот, кто заполняет собой все пространства. Там, наверху, в самом хрупком воздухе, где все превращается в лед, продолжает существовать только он один – кристалл бесконечной прочности. Там, наверху, в пылающем небе, где все сгорает, продолжает существовать только вечный накал. Там, в центре всего, – тот, кто видит все свершения, видит и начало, и конец их». Вот что поют здесь, в горах. Так оно и есть. «Ты говоришь, так оно и есть, но если становится чуть холоднее, сердце твое превращается в крота; если становится чуть теплее, голову твою наполняет туча мух, если ты проголодался, тело твое становится ослом, бесчувственным к палочным ударам, если ты устал, ноги твои сумеют постоять за себя!» Это еще одна песня, которую поют в горах, пока я пишу, пока придумываю, как именно обряжу эту правдоподобную историю, чтобы в нее можно было поверить.