Гопакиада. Как поработили и разграбили юг Руси - Украину - [46]

И кое-что опять-таки получалось. На сторону унии, тщательно все обдумав, перешел Иннокентий Винницкий, епископ Перемышля, бессребреник и златоуст, весьма популярный среди паствы, а еще один авторитетный епископ, Кирилл Луцкий, «убояся соблазна и наущения латынского», бежал из епархии на Левобережье.

Никто не спешил. Лишь в 1720-м, после того как униатский митрополит Лев Кишка на Соборе в Замостье объявил Грекокатолическую церковь единственной законной — кроме Римско-католической — на территории Речи Посполитой, начались активные действия. При полном попустительстве властей и поддержке местных помещиков — на 100 % католиков — униаты захватывали православные монастыри, изгоняли из приходов священников. В отношении «схизматиков» было позволено все. Но и перейдя в униатство, хлебороб мог рассчитывать разве что на то, что бить не будут, да попадание в «правильный» рай. Некоторые льготы полагались лишь тем, кто стал «полноценными» католиками, однако такое случалось редко, поскольку Костел дал «младшим братьям» негласное обязательство не отбивать паству. А в судах жалобы «схизматиков» по определению считались клеветой.

Когда же Россия, имевшая по условиям Вечного мира право заступаться за православных, выражала протест, на ее демарши либо не обращали внимания, либо выражали недоумение по поводу «вмешательства во внутренние дела соседнего государства». И поделать Петербург не мог ничего: пока «саксонская» Польша плясала под российскую дудку, расшатывать и без того непрочный трон ручного королька Августа II было не в масть.

В сущности, на Правобережье хозяйничало нечто типа ку-клукс-клана. Только не первого, благородного, времен Натана Бедфорда Форреста, посильно защищавшего население от слишком радикальных афроамериканцев и «саквояжников» с Севера, и не нынешнего, карикатурного, а того самого, в начале XX века сотнями убивавшего людей только исключительно за неправильный цвет кожи. А действие рождает противодействие, и в недавно еще относительно спокойном краю появились, а затем и стали бытовым явлением ватаги «дейнек», иногда, но в ту пору еще нечасто называемых «гайдамаками». В общем, конечно, криминалы, чьи методы (грабеж, в том числе и на дорогах, поджоги и так далее), как признает даже помянутый выше пан Худобец, «были небесспорны». Но с социальным подтекстом, поскольку грабили не православный люд, с которого взять было нечего, а «пана да жида». Естественно, набирая популярность в массах.

К слову. Хотя «еврейский вопрос» более чем деликатен, из тех, где шаг влево, шаг вправо чреват расстрелом, обойти его в данном случае невозможно, и, думаю, мне, агностику, по рождения имеющему право носить и крест, и маген-давид, рассуждение на эту тему простительно. Так вот, евреям на Малой Руси жилось хлебно, но куда как непросто. Их, мягко сказать, не любили, а при случае и резали. Но не из пресловутого антисемитизма. Претензии к «жидам», как отмечено многими, были очень конкретны. Поскольку шляхта, в экономике бестолковая, со времен расцвета РП использовала опыт и связи евреев для управления своими поместьями, еврей в понимании «быдла» становился естественным продолжением и конкретным воплощением пана. К тому же аренда — в отличие от России, где на местах управляли бурмистры из своих, — означала повышение поборов, а это тоже мало кому нравится. Да, если говорить о Правобережье XVIII века, кампанию по заселению края проводили опять-таки евреи, и следовательно, именно они в глазах новоселов были виновны в том, что льготные годы закончились. Добавим сюда иную, запредельно «не нашу», веру, вообще отрицавшую роль Христа в истории, и совершенно «не наши» обычаи, — и пасьянс готов. Для традиционного сельского общества, любого «не такого» принимающего в штыки, еврей становился почти (и даже не почти) земным воплощением дьявола. И вместе с тем ненависти по национальному признаку не было. Да и быть не могло. Внуки чешского горняка Оты Гидлера в ту пору еще только обживались в окрестностях австрийского Линца, даже не предполагая, что сынишка их отдаленного потомка Алоиза дойдет до идеи о «вредных» расах. Избранников Б-га Единого грабили потому, что у них было что взять, а резали в рабочем порядке и не всегда. Когда Зализняк в самый канун Колиивщины запросил инструкций, как и кого насекомить, ответ гласил: «Паписта да унию под корень, а жида как Бог пошлет», да и наиболее известные полевые командиры в «обычные» времена бывали терпимы (карпатский Довбуш в жидоедстве замечен не был, а знаменитого Кармалюка можно подозревать даже в некоторой юдофилии: он был весьма популярен в штетлах и охотно принимал «нехристей» в ватагу). Но когда поднималась волна и «народные массы» давали волю инстинктам, начинались мясные ряды…

Уловимые мстители

Впрочем, вернемся к нашим «дейнекам». Гуляли они знатно, «надворных» гоняли почем зря, но по-настоящему круто стало в 1734-м, когда в Польше вновь пошли разборки между «партиями» Августа (уже III) и состарившегося, но неугомонного Станислава Лещинского. По понятным причинам, на Правобережье преобладали «патриотические силы», и когда «саксонцев» начали прижимать к ногтю, русское правительство ввело на правый берег войска, начавшие разоружать отряды конфедератов.