Гонки на выживание - [58]

Пастух, а за ним и остальные полезли в карманы, достали красные корочки общегражданских паспортов, а у кого были — и заграничные. Артист вдруг замешкался, отстал, и это не прошло мимо внимания блюстителей порядка. Один из милиционеров шагнул к нему:

— Ваши документы.

Семен растерянно смотрел то на товарищей, то на милиционеров. Он хлопал себя по бокам, рылся в карманах, пожимал плечами. Пастух чувствовал, что их уже профессионально взяли в незримое кольцо, отсекли от остальных. Он шагнул к Злотникову:

— Ну что у тебя?

— А фиг его знает! — нервно пожал плечами Семен. — Ни паспорта, ни черта… Видно, выронил где-то.

Один из милиционеров, видимо, старший в наряде, криво усмехнулся:

— Знаем мы вас! Вечно вы то роняете, то теряете. Ты откуда? Из Грузии небось? Или армян?

— Азебарджан! — огрызнулся Артист.

— Регистрационное удостоверение, быстро!

— Слушайте, лейтенант, — вмешался Боцман. — Вы что, не видите, москвич он.

Просто паспорт с собой не взял.

— С таким шнобелем надо брать, — хохотнул лейтенант.

— Во! — вскрикнул Семен. — Тоже мне, нашли «лицо кавказской национальности»!

У вас рация — свяжитесь с Центральной, сверите адрес, данные паспорта я помню… — Щас прям! — оборвал начальник наряда. — Делать нам нечего! Вот возьмем тебя на тридцать суток, тогда и разберемся.

Но Артист, незаметно подмигнув своим, вдруг качнулся, как пьяный, толкнул плечом дюжего парнягу в бронежилете с автоматом и как бы на миг повис на Пастухе, успев шепнуть:

— Сваливайте, живо! С Трубачом! — и внезапно рухнул на дощатый причал.

Милиционеры отпрянули. А Семен вскочил, будто подброшенный подкидной доской и кинулся в толпу. Вскрикнули женщины, чья-то услужливая нога высунулась, намереваясь сделать убегающему подножку, но Артист перепрыгнул ее и кинулся вверх по гранитной лестнице. За ним следом метнулся и Олег Мухин.

— Рвем когти! — хриплым шепотом быстро проговорил Пастух и помчался вверх по гранитным ступеням противоположной лестницы, выходящей на набережную. Трубач, Боцман и Док, не рассуждая, бросились за ним.

Артист миновал верхнюю ступеньку, без труда оторвавшись от преследователейфиз-подготовка у тех была явно не та.

— Стой, стрелять буду! — кинул в спину старший под визг шарахнувшихся в разные стороны прохожих. И тот, что был с автоматом, на бегу передернул затвор.

Злотников тут же остановился и присел на гранитный парапет, с улыбкой поджидая парней в голубых рубашках с погонами. Те подскочили, заломили ему руки.

— А в чем, собственно, дело? — благодушнейшим тоном, уже не делая попыток вырваться, с удивленной улыбкой повторял он. — Ничего не понимаю! Хватают граждан средь бела дня, применяют насилие… Один из наряда с садистским наслаждением вытянул его резиновой дубинкой по спине.

— Ой-ей-ей! — даже не поморщившись и все так же улыбаясь, воскликнул Артист. — Господа! Граждане! Обратите внимание! Лупцуют мирных людей ни за что ни про что! Чем я провинился, что нарушил?!

Дрожа от нервного возбуждения, рядом стоял и Муха, сбитый с толку метаморфозой, внезапно произошедшей с товарищем. Как водится, из мгновенно возникшей толпы послышались сердобольные женские голоса:

— Совсем озверели! Избивают людей!

— В чем дело? — выступил дюжий мужик, не иначе свой брат, офицер-отставник.Что случилось, капитан?

— Без документов, хотел удрать… — То есть в каком смысле без документов? — часто-часто заморгал Семен.Пожалуйста, вот мой документы. Скажите лучше — мой нос вам не понравился. Может, он мне и самому не нравится, что ж теперь делать? Что выросло — то и есть.

В толпе засмеялись.

— Ты мне тут цирк кончай! — рявкнул лейтенант. — То у него нет документов, то они есть! — Он торопливо пролистывал странички новенького паспорта. — Та-а-к, та-ак… Злотников Семен Львович… прописан — Вавилова, тридцать семь… квартира сто сорок восемь… А чего тогда убегал?

— Испугался очень, — развел руками Артист и подмигнул Мухе. — Нервы, знаете ли… проблемы… Трудное детство… Лейтенант, видно, не знал, что делать.

— Подожди, — вдруг спохватился один из его подчиненных. — А остальные-то где?

Их же вроде еще четверо было.

До лейтенанта вдруг что-то дошло.

— У с-сука! — заорал он на Семена. — А ну в машину!

— Да почему, — кинулся к ним Муха, — почему в машину, какую машину? Товарищи, да помогите вы, это ж полный беспредел!

— И этого тоже в машину! — вновь заорал лейтенант.

— Ну так и я с вами! — гаркнул мужик, похожий на отставника. — А то знаюпривезете сейчас, изметелите парней, а после с вас и взятки гладки.

— Да, да, поезжайте! — закричали в толпе. — Поезжайте обязательно!

— Вы из какого отделения? — подскочила какая-то дамочка в дорогих очках. — Я тоже поеду!

— Спасибо вам большое! — обернувшись, сердечно поблагодарил их Мухин.

Их затолкали в два патрульных милицейских «жигуленка», и машины тронулись с места.

* * *

— Артист он и есть Артист, — переводя дух, сказал Пастухов, выглядывая из арки соседнего дома.

— Что-то я ничего не пойму, — сказал Боцман, — Чего это он?

— А ты подумай, — строго ответил Пастух. Боцман подумал, но на лице его сохранилось прежнее недоумевающее выражение.

— Тьфу! — плюнул Док. — И до меня только сейчас дошло! «Дорожный патруль»!