Гонитва - [107]
Болели легкие от недостатка воздуха, болело все – а Ведрич бил. "Дед бил-бил – не разбил, баба била-била…"
На полу колотилось в агонии, извивалось ужиное тело. Алесь отошел, неуверенно, точно пьяный. Харкнул кровью. Его шатало, голова кружилась. Огнем горели примятые ребра. Он вытер кровь, текущую из носа и с разбитой губы, языком ощупал зубы. Правый глаз заплывал. Но странный звук сверху, с балкона, заставил Ведрича поднять тяжелую голову.
– Уль-ка… н-не…
Худенькая красавица в темно-золотом платье, с подобранными вверх русыми с проседью волосами – Алесь даже не сразу ее узнал – отшатнулась, метнулась назад, стала беспорядочно дергать запертую дверь.
– Уль… я объяс-ню…
Он двигался, как больной в лихорадке или пьяный, но все равно странно для себя быстро миновал залу, обойдя по дуге трепещущее тело Ужиного Короля, еще не сознавая совершенного. Сосредоточенно открыл витражные, с золотыми и вишневыми цветами двери, не заметив, что сзади с короткой вспышкой Уж превратился в человека и застыл, указуя вытянутой рукой Алесю в спину.
– Улю… пос… постой… – что ж она, не понимает, как тяжко дается ему каждое слово?
Оставляя за собой россыпь кровавых пятен, чувствуя, как рубаха неприятно холодит грудь, и не ведая этому причины, Ведрич карабкался по лестничным маршам, по ковру, похожему на цветущий луг, всей тяжестью опираясь на медовые перила. Голова кружилась все сильнее, он бранился сквозь зубы, чтобы заглушить боль. Они столкнулись с Ульрикой в зале с полукруглым окном, чуть ближе к арке, ведущей к мостику над лестницей с выходом на балкон, с которого она прибежала. В женских глазах расплескался ужас. Алесь почти поймал панну Маржецкую в растопыренные руки:
– Уль… я не… нарочно. Ничего тебе… Стой! Стой, дура!
Она метнулась назад в арку и, зная, что через балкон не выйти, животом легла на перила, валясь вниз, вниз…
"Вот тут… птице больно. Рвется!"
Золотая птица ухнула в колодец лестницы. Донесся влажный шлепок.
Лейтава, окрестности Вильно, 1831, май
Сознание исчезало. Плыло. Уносилось мягким течением. Медленным водоворотом. На какие-то мгновения пропадало совсем. А когда возвращалось – Гайли не знала, где она и что с ней. Да ей и было все равно.
Первое, что она отчетливо вспомнила – ветер. Он мягко обдувал кожу, принося запахи трав, шелест крыльев и свист ласточек, глухую дрожь земли од конскими копытами. Кто-то властно держал Гайли за плечи, усадив перед собой поперек седла, и лука больно упиралась в крестец. Потом этот кто-то на скаку стал целовать ее лицо и между поцелуями счастливое:
– Мы нашли тебя!… Слава Узору, мы тебя нашли.
Гайли узнала лицо Алеся. И глядя на него снизу вверх, спросила (как больно разлеплять запекшиеся губы!):
– Генрих?…
Ведрич сперва не понял, о ком идет речь. Удивление. В серых глазах. В скулах, обтянутых мягким пушком.
– Что?
– Ген-рих, – повторила она.
– А-а… – Алесь наконец понял, то ли устало, то ли презрительно пожал плечами. – Кажется, расстреляли.
И тогда она потеряла сознание.
У небытия вкус пепла. Его хотелось вытолкнуть изо рта и забыть. И не выходило. Гайли все время была в сознании, все слышала и понимала, но не говорила и не открывала глаз. Окружающее превратилось в тягучую пелену бесчувствия и безмолвия, и только течение времени, отмечаемое перезвоном часов, или ветром, или стрекотом кузнечиков, прорывалось иногда в темноту. Гайли пробовали разбудить, что-то делали с телом, но боли не было, Гайли была отдельно и не возвращалась.
Проблеск хотя бы удивления случился тогда, когда что-то жестяно загремело в высоте над ней, кисловато запахло медью, а еще черникой и кровью – опахнуло вместе с теплым, даже горячим дыханием зверя.
– Не трож-жьте! П-проч-чь! Вы меня знаете…
Рокочущий голос, видно, действительно знали, потому что раздался шум и удаляющийся топот. А потом Гайли пошевелили нежно и сильно, и по лицу прошлось горячее; шершавое, как рукоять меча.
– Си-марьгл… – губы плохо слушались.
– Открой глаза. Только медленно: тут светло.
Гайли лежала в тени крылатого пса, его медных растопыренных крыльев, но вокруг, отовсюду и вправду хлестал горячий, яркий, отчаянный свет. Трепетали зеленые листья. Пахло недавним дождем. Глухо погромыхивало вдали. А может, это Симарьгл топорщил перья.
– Я не хочу жить.
– Глупости, – пес облизал ее, горячим шершавым языком едва не сдирая кожу, переворачивая с боку на бок лапой, как щенка, фыркнул на солнце. – Все равно воскреснешь. Мы всегда воскресаем. Как ромашки, как бессмертники. Сколько ни вытаптывай…
– Мудрый…
– М-м… – Симарьгл смущенно выкусил что-то из лапы. Гайли было уютно между его лохматыми лапами на траве – уютно и тепло. Защищенно. Как с Генрихом. Нет!… Она застонала. И опять язык Симарьгла прошелся по щеке:
– Пф-ф, соленое… Ты больше человек, чем я думал.
А Гайли ответила сквозь рыдание:
– Я вообще человек.
От крылатого пса пахло мокрой шерстью, черникой и медью. Он растянул в лукавой улыбке черные губы:
– Если ты так м-м… любишь своего Айзенвальда, от-бери его у Х-хозяйки З-зим-мы…
Гайли села так резко, что закружилась голова. Она схватила Симарьгла за косматые брыли, утыкаясь лбом во всклокоченную слюнявую морду:
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
Покончив жизнь самоубийством, Лялька попадает в странную библиотеку…
Это история о звездолете, провалившемся в червоточину и нашедшем обитаемую планету. О конфликте между цивилизациями. О попытках вернуться домой. О постоянном моральном и этическом выборе. А еще о добре и зле. Которые существуют неразрывно, и каждый выбор приводит к целому вееру последствий, за которые приходится нести ответственность.
Стеб. Пародия. Темный властелин узнает о попаданце, который может расстроить его коварные планы и злобные замыслы, и наконец решает разобраться, откуда растут ноги у проблемы. Так что кому приключения, сверхспособности и юные эльфийские принцессы, а кому-то придется за базар отвечать. Подозреваются все!
Три истории из мира серии «Дочь Пожирательницы грехов».Когда Таллит заполняют крысы, король вызывает крысолова из-за моря. Но крысолов прибывает не один, а с прекрасной и непокорной дочерью. И когда принц Аурек решает, что хочет ее, он запускает цепь событий, которые повлияют на мир…Юноша пробуждается среди развалин замка, рядом с ним на плите лежит неподвижное тело беловолосого мужчины. Он — Вестник, Собиратель сердец, проклятый возвращаться каждые сто лет, чтобы найти сердце, что пробудит его отца. Возможно, в этот раз ему повезет…Однажды в процветающей стране у красивой женщины и богатого мужчины родился мальчик.
Меня зовут Лакспер, и я — Элементаль.Мой народ использует силу земли для поддержания жизни и защиты от врагов. По отцовской линии я должна быть принцессой. Но этому не бывать, потому что я — незаконнорожденная полукровка.Моя работа в качестве Эндера — одного из элитных стражников моего отца, в том, чтобы исполнять приказы. Когда моя старшая сестра отправляется послом в королевство водных Элементалей — в Глубину — мне ничего не остается, кроме как последовать за ней в качестве телохранителя.После смерти короля водных Элементалей начинается смертельная битва за трон — битва, в которой мы вынуждены принять одну из сторон.Я знаю точно лишь несколько вещей.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.