Гонец - [11]
— А я трактую сей случай, как «еретические чародейские практики», а также, как покушение на жизнь его высокой милости Великого князя Лепеля… — раздраженно возразил старец. — Впрочем, — его голос неожиданно стал спокойным и в нем появились какие-то странные нотки, — я уступаю пред твоим самоуправством. Однако, будь уверена, оно не останется безнаказанным…
— Я рада, ваше святейшество, что все уладилось к общему удовлетворению, — Таисья издевательски манерно поклонилась священнику и показала мне на портал. — Уходим…
ГЛАВА 4
«… мгновенное перемещение, именуемое портацией, осуществляется через ходы, коими изобилуют Эфирные Пределы и описывается законом Тука и Бембеля, однако же, полная природа сего явления доселе окончательно не изучена, не смотря на достаточную систематизацию закономерностей и условий портации.
Портация есть чрезвычайно сложной, а тако же, зело опасной в применении практикой, ибо весьма восприимчива к колебаниям стихий, являясь уделом лишь умудренных в чародействе владеющих. Но сие не касается существующих природных порталов, вполне безопасных для использования даже лишенными чародейского таланта»
(Преподобный Анисим Краеградский. «Трактат о Материях Пределов»)
Серединные земли. Заброшенный бастион «Холодная гавань». 16 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Ранние утро.
В этот раз перенос прошел без каких-либо осложнений и предельно точно — мы благополучно материализовались на верхушке какого-то ветхого каменного строения, при ближайшем рассмотрении оказавшегося полуразрушенной башней, до предела загаженной чайками.
Солнце уже показалось краем над горизонтом, освещая своими лучами, раскинувшиеся вокруг нас поросшие кустарником развалины, расположенные на берегу небольшой бухты, стиснутой острыми и высокими скалами. Окружающие пейзажи навеивали своими яркими красками на жизнерадостный лад, свою лепту добавляли птахи, разливающиеся своими бодрыми трелями из ультрамаринового неба,
— Заброшенный сторожевое укрепление, некогда рекомое фортом «Холодной гавани», — устало прокомментировала Таисья и поманив меня за собой, стала спускаться по стершейся от времени лестнице.
Несмотря на живописные виды и, свежий, опьяняющий словно вино, особенно после миазмов Добренца, морской воздух, мое настроение было далеко от благостного. Предчувствие новой свары с Синодом, явно не способствовало веселью. Хотелось очень многое высказать чародейке, но я решил на время отложить это удовольствие и всего лишь прорычал:
— Долго я буду таскать эту падаль?
— Недолго, — коротко ответила Таисья и коснулась жезлом одной из стен на первом этаже башни.
Каменная кладка, с легким шуршанием, немедленно стала расходиться. В лицо пахнуло сыростью, а в образовавшемся проеме, стала видна винтовая лестница, уходящая куда-то вниз.
Таисья первая шагнула внутрь, подождала пока войду я, потом шлепнула ладонью о ладонь — стена снова стала закрываться, а над лестницей, один за другим, зажглись факелы, укрепленные в кованные, по виду очень древние держатели.
— Здесь находится одно из убежищ ловчих… — спустившись до самого низа чародейка, опять магическим способом, открыла мощную, окованную железом дверь, за которой обнаружилось средних размеров помещение со сводчатым потолком.
Простоватая, но тщательно изготовленная мебель из эбенового нупийского дерева, ковры, звериные шкуры на полу и стенах, шкафы с множеством книг — обстановка не смотрелась аскетичной, но и не поражала роскошеством, а была предельно функциональной. И не носила никаких следов пребывания здесь женщины, являясь абсолютно мужской по стилю. Легкий беспорядок, пыль на мебели и целые пласты паутины по углам это подтверждали.
Протопав по пушистым коврам, ловчая толкнула скрытую в противоположной стене дверь и пропустила меня внутрь следующего помещения.
В небольшой круглой комнате, по периметру стен, на металлических столах лежало множество непонятных инструментов, в чем-то похожих на хирургические. Но, глянув на расположенный посередине, большой круглый каменный стол с высеченной на ней сигиллой — комбинацией из нескольких пентаграмм, стоками для крови и зажимами с привязными ремнями, я догадался, что инструменты скорее пыточные, а не медицинские. Впрочем, могу ошибаться, не специалист не разу.
— Ложи ее сюда, — Таисья похлопала по столу.
Я с облегчением сбросил на него тело и едва не проблевался, глянув на себя. Вся одежда, да и я сам, была сплошь покрыта коркой из засохшей крови, грязи с пылью и какой-то мерзко воняющей дряни, очень смахивающей на дерьмо.
— Это займет немного времени, — бросила чародейка, проследив за моим взглядом. — Потом вымоемся и переоденемся. Я сама грязная, как кладбищенский упырь. Ты пока посиди там… — она показала мне на табурет у стены. — Помогать не надо, но смотреть вполне можешь. Думаю, тебе это будет интересно.
— Сомневаюсь, — холодно ответил я ей, стараясь не слишком показывать свое раздражения. Но уходить не стал, примостившись на табурет. Поглядим, в самом деле любопытно.
Таисия спокойно и деловито пристегнула труп к столу, ловко заштопала большой кривой иглой разруб на плече мертвой владеющей, отошла на шаг, немного постояла с закрытыми глазами, и медленным речитативом стала проговаривать заклинание на непонятном языке.
Бой, ранение, плен, концлагерь – история старшего лейтенанта госбезопасности Александра Ротмистрова ничем не отличалась от историй тысяч советских воинов, вступивших в схватку с фашистскими захватчиками. Не отличалась ровно до того времени, как он попал в лабораторию таинственной нацистской организации «Аненербе», на острове Узедом, где немецкие ученые проводили научные эксперименты с временем и пространством. А вот дальше судьба Ротмистрова пошла кувырком. Это в буквальном смысле слова…
Мое первое произведение и как бы самое любимое. Пытался фанфить на Круза, чего и немного сейчас стыжусь, хотя писать стал под непосредственным влиянием его книг. Книга целиком, издавать пока не думаю.
Золото, женщины, оружие и приключения — что может быть лучше для мужчины, особенно на фоне серой и невзрачной прошлой жизни на Земле? Да ничего! Максим Волошин в новом для себя мире получил все, о чем мечтал, и даже больше, но на этом его история не закончилась. Приключения вступают в новую фазу: интересная работа на могущественную организацию может принести не только деньги и острые ощущения, но и новые опасности. Максим и его очаровательные спутницы прекрасно понимают, на что идут, но очень надеются, что вовремя смогут остановиться.
Карл Смелый, герцог Бургундии, погибает в сражении при Нанси. Барон ван Гуттен, он же никем не признанный граф Жан VI д’Арманьяк, отказывается служить Максимилиану Габсбургу и собирается уйти в отставку. Однако, как всегда, обстоятельства складываются так, что простой тренер по фехтованию Александр Лемешев, по воле случая попавший в Средневековье, опять с головой окунается в хитросплетения европейской политики, но уже в качестве фаворита Мергерит, вдовы покойного герцога, вступившей в противостояние с французским королем Луи ХI.
Полным ходом идет Русско-японская война. Японская империя начинает аннексию Сахалина. Для защиты острова из каторжан формируется ополчение. Александр Любич, штабс-ротмистр отдельного корпуса пограничной стражи, волей судьбы попавший на каторгу, не задумываясь, вступает в дружину, но в первом же бою попадает в плен. Казалось бы, все предопределено, смерть неминуема, но череда невероятных событий позволяет избежать казни, а потом Александр начинает понимать, что он уже совсем не тот человек, кем привык себя считать: в бывшего штабс-ротмистра совершенно непонятным образом вселился жестокий средневековый воин, граф божьей милостью Жан VI Арманьяк.
На рубеже веков две маленькие бурские республики вступили в жестокую борьбу с могучей Британской империей. Казалось бы, все уже предопределено: силы неравны и даже отчаянный героизм буров не может спасти положение. Но в дело вступает совершенно неожиданный фактор – обыкновенный мичман Краснознаменного Тихоокеанского флота России Михаил Орлов, волей судьбы закинутый в Южную Африку из двадцать первого века. Он реально оценивает свои силы и знания, к тому же считает, что это не его война, но череда событий в буквальном смысле заставляет мичмана вступить в дело.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
![Ловчий [СИ c издательской обложкой]](/storage/book-covers/77/7766678f805429cd0931f1785ecf81d2b6a6a80e.jpg)
Едва став на ноги после битвы с личем Сур Кхамом, Горан сын Ракши влип в очередные неприятности. Вместо того чтобы отправится на Звериные острова к Ягушке, он едва ли не помимо своей воли стал ловчим, охотником за преступившими законы чародеями. Вдобавок ввязался в свару между белоризцами, инквизицией Серединных земель и Капитулом. А еще, Горан обязался доставить в безопасное место пять учениц-чародеек, за которыми охотится Синод. Вокруг творится черт знает что, но слово славена дороже жизни.
Едва встав на ноги после битвы с личем Сур Кхамом, Горан, сын Ракши, влип в очередные неприятности. Вместо того чтобы отправиться на Звериные острова к ягушке, он помимо своей воли становится ловчим – охотником за преступившими законы чародеями. Вдобавок случайно ввязывается в свару между белоризцами, инквизицией Серединных земель и Капитулом чародеев. А еще Горан обязался доставить в безопасное место пять учениц-чародеек, за которыми охотится Синод. Вампиры, демонические создания, магия и древние гибельные пророчества… В Упорядоченном разворачивается череда зловещих событий, но слово словена дороже жизни.
Оказывается, и так бывает… Открыл глаза, а вместо медсестры рядом Яга. Да, самая настоящая. Правда, находишься ты не в избушке на курьих ножках, а в небольшом каменном домике, да и Яга, мягко говоря, совсем не смахивает на сварливую бабку с костяной ногой, но зато в антураже присутствуют домовой с лешим и громадный котяра по имени Буян. И всякие прочие кикиморы, шишиги и волкодлаки с упырями. Даже гномы с эльфами водятся местами, вполне настоящие, но почему-то зовутся хафлингами и алвами, да и видом немного не те.