Гончие псы - [91]
Почти сразу после этого открылась входная дверь. С полным пакетом из магазина беспошлинной торговли вошла Лине. Вид у нее был усталый. Светлые волосы взъерошены, одежда неопрятна, под глазами мешки, но при этом она казалась довольной.
Она по очереди обняла мужчин. Вистинг взял пакет и поставил на кухонный стол. Когда он вернулся в гостиную, Лине уже вставляла в камеру кассету.
– Она была перемотана на начало, – сообщила она и закрыла крышку.
Дед нажал на кнопку воспроизведения.
Все трое замерли возле телевизора.
Сначала был белый шум. В кадре мелькали серые, белые и черные хлопья, потом пошла запись; на экране появилась часть кухни. Плита и мойка. Потом картинка стала нечеткой. Экран почернел, потом снова появился интерьер кухни. Окно с белыми занавесками, вязаные оборки. Яркий свет мешал разглядеть, что было за окном.
Лине присела на краешек ближайшего стула.
Экран снова почернел. Шум, потом кадры пустой комнаты с белыми каменными стенами и серым полом. Снимали сверху, словно кто-то держал камеру на вытянутых вверх руках, наклонив так, чтобы в кадр попала бо́льшая часть комнаты. Комната была хорошо освещена, видно было тень на полу, как будто за кадром кто-то двигался.
Кадр сменился. Теперь камера снимала под другим углом, но с той же точки, сверху. Теперь посередине комнаты стоял человек. Обнаженная женщина. Она стояла, наклонив голову; медленно подняла ее и посмотрела в камеру. На женщине был кожаный ошейник.
Вистинг сделал шаг назад и оперся о край стола.
Это была Сесилия Линде.
Ему было больно ее видеть; его как будто ударили в солнечное сплетение.
В ее взгляде были ужас, мучение и боль. На щеках блестели высохшие слезы. Она моргнула. На секунду закрыла глаза, а когда открыла, смесь страха и непонимания в них была еще отчетливее.
Ее губы шевелились. Сначала беззвучно, потом послышался шепот:
– Пожалуйста…
Ее нижняя губа задрожала. Глаза заблестели, по щекам потекли слезы.
– Пожалуйста, – снова попросила она человека с камерой.
Она не стеснялась своего обнаженного тела. Стояла, опустив руки, даже не пытаясь прикрыться.
– Все, что угодно, – молила она. – Я сделаю все, что угодно. Только выпустите меня отсюда.
– Отмотай назад, – попросила Лине.
– Что?
– Отмотай на самое начало.
Дед сделал так, как она просила. Снова возникло нечеткое изображение. Пошла запись.
– Стоп!
Кадр застыл на том моменте, когда камера снимала под углом. Лине наклонила голову и изучала изображение. Голубая стена, кухонная мебель с грязными тарелками и стаканами, подвесной шкаф в цвет стен. Белая эмалированная плита с тремя конфорками. Кухонная и сточная раковины из нержавейки.
– Я видела эту кухню раньше, – сказала Лине. – Я знаю, где держали Сесилию Линде.
Она подняла руку и показала на замершую картинку.
– Это кухня Юнаса Равнеберга.
76
Лине убрала сумку с камерой с пассажирского сиденья, чтобы освободить место отцу. Девушка уже бывала в доме Юнаса Равнеберга в Манвике, поэтому они поехали на ее машине.
Вистинг сидел молча, стиснув зубы. Юнас Равнеберг ускользнул от него семнадцать лет назад. Сесилия двенадцать дней была у него в подвале, а его имя в ходе расследования даже не возникло. Они искали совершенно не там и смотрели совершенно не туда.
– Нам не нужно кому-нибудь позвонить? – спросила Лине. – В полицию, в «скорую»? Если это он, то Линнея Каупанг, возможно, уже несколько дней сидит без еды и воды.
– На месте посмотрим, – ответил Вистинг.
Он пытался свести все воедино. Юнас Равнеберг был анонимной фигурой, возникшей тем не менее на периферии дел Сесилии и Эллен. Теперь он сам был убит – вскоре после того, как Рудольф Хаглунн вышел на свободу и мог предоставить доказательства того, что был осужден несправедливо. Связать одно с другим было трудно, и он никак не мог избавиться от ощущения, что именно Хаглунн похитил и убил Сесилию Линде. Конечно, преступников вполне могло быть двое, хотя, когда речь шла о преступлениях на сексуальной почве, такое случалось крайне редко. И ничто в ходе следствия не наводило на мысль, что преступник мог быть не один.
Лине сбавила скорость и свернула на грунтовую дорогу. Машина подергалась из стороны в сторону, потом шины плотно пошли по грязи. Она прибавила газу. Деревья нависали над ними, затеняя сумеречный свет. Фары освещали неровную дорогу далеко вперед; в их свете были отчетливо видны следы другого автомобиля.
– Твои коллеги все еще присматривают за Хаглунном? – спросил Вистинг.
Лине кивнула.
– Я говорила с ними прямо перед тем, как войти в дом. Он весь день не выходил. Машина стоит в гараже.
Лине переключила передачу; машина дернулась. Выскочила из колеи, наткнулась на что-то твердое. Вистинг повис на ремне безопасности; машина полетела на обочину. Лине крутила руль. Машину занесло, но Лине удалось взять управление под контроль.
Дорога сузилась, ветви деревьев и кусты на обочине царапали кузов. Они проехали последний поворот, и прямо перед ними раскинулось небольшое хозяйство.
На дворе стояла машина; крылья были заляпаны грязью. Лине отпустила педаль газа, но было поздно. Возле амбара стоял мужчина. Он повернулся к ним; его осветил свет фар.
Осенний туман опускается на побережье норвежского Вестфолла, но скрывает он темные дела. Уве Баккерюд приезжает на свою летнюю дачу, еще не закрытую на зиму, и обнаруживает, что она разграблена. В доме своего соседа, популярного телеведущего Томаса Рённингена, он обнаруживает тело человека, забитого до смерти.Инспектору полиции Вильяму Вистингу и раньше приходилось расследовать странные убийства, но в лихорадочном отчаянии, с которым совершено это преступление, он видит нечто новое. Беспокойство Вистинга только увеличивается, когда его дочь Лине, словно назло ему, решает остаться в одном из домов в устье фьорда, а подозрения в причастности к убийству падают на ее молодого человека.
Убийца не всегда носит кинжал. Его шаги не всегда тихи и незаметны. Он не обязан прятаться среди теней. По крайней мере, пока его цель — политик, а оружие — слово. «Слово ранит» — так говорят только плохие политические убийцы. Джейн знает — слово убивает. Один жест, одна сплетня, одно сорванное выступление — и карьера политикана рушится, как карточный домик. Ей их не жаль, каждый из них — лжец, вор и лицемер. Однако иногда она задумывается. Была бы она другой, если бы стояла на их месте?
Дюссельдорфский пастор Иоганн Брухмиллер, он же – бывший подданный Российской империи Булат Казаналипов, сбежав на полтора часа от бдительных интуристовских экскурсоводов и выдавая себя за простого советского человека, бродит по провинциальному Орджоникидзе 1960-х...
Роман Иоганнеса Марио Зиммеля «Тайный заговор Каина» построен в сонатной мозаичной форме музыкальной симфонии. Центральные фигуры романа — братья Ричи и Вернер, с рождения ненавидящие друг друга. Они влюблены в роковую женщину Лилиан и в течение многих лет, в дьявольской цепи очередных измен и все новых приливов страсти, добиваются взаимности возлюбленной с попеременным успехом…
Книга о поисках нефти, личного богатства и любви. Современный роман на актуальную тему, наполненный динамичными событиями и невыдуманными историями.
Свободный белорусский роман. Государство против человека. Трое против государства. Немного авантюры, криминала с политикой и экономикой, когда взялись за дело белорусские городские партизаны.Не важно в конце концов где и когда будут иметь место и время, происходили, совершаются, случаются тут и сейчас те или иные фабульные события и сюжетные перипетии нашего откровенного романа. Поскольку любое романическое совпадение с вымышленными и действительными именами, фактами, с явным пересечением текущих реалий и актуалий от мира сего преподносит собой случайное и свободное стечение творческих исканий, изысков, интуиции и личных обстоятельств преданного вам навеки автора.
Безработного муромского инженера Геннадия Крупникова подлавливают террористы. За освобождение они требуют от него огромных отступных. Вместо денег парень предлагает им воплотить в жизнь сюжет своей книги о покушении на президента России. Для начала террористы заставляют Геныча убить мэра города. Отводя угрозу от близких, он совершает тяжкое преступление. Когда президент России приезжает в Муром на день города, у парня всё подготовлено для покушения. Но в момент времени «Ч» у русского до мозга костей человека не поднимается рука на президента родной страны.
Однажды жарким летним вечером трем самым обыкновенным полицейским – Эрику, Аристиду и Виржини – поручают необычное задание: отвезти в аэропорт нелегала, подлежащего экстрадиции. В замкнутом пространстве машины висит тяжелая атмосфера. Виржини и Аристид – две стороны несвоевременного любовного треугольника. А Эрик просто устал от службы и неотвязного запаха смерти.Все становится только хуже, когда Виржини из любопытства вскрывает служебный конверт, содержащий информацию о заключенном. Полицейские узнают, что для их пассажира возвращение домой означает смерть.