Гончая свора - [23]

Удар. Разбитые губы исторгли сдавленный стон.

– Политический юмор вреден для твоего здоровья. Восемь с половиной минут, остряк.

– Фабрика… – прохрипел допрашиваемый.

– Что за фабрика? – наклонился ближе Лэрд, надеясь наконец услышать что-нибудь интересное.

– Кондитерская. – Флойд, накрепко привязанный к стулу, разразился беззвучным смехом. – Так мне знакомый сказал. Дай думаю кариес наем, а то сладостей не видел с тридцатых. – Лэрд внутренне побагровел, но виду не подал. – Ой, извини, и тут политика. Ну кто бы подумал?

Удар. Этот отозвался в ключице.

– Пустая болтовня никогда не производит должного эффекта и не произведёт, чтобы ни случилось. А вот больно будет. – спокойствию допрашивающего не было предела. Он стоял пред ним словно застывший истукан с острова Пасхи. Даже выражение лица походило на одного из них. – Будет очень больно, Флойд. Во имя твоего же блага, назови имя своего "знакомого".

– Ммм… – красные ручейки заблестели на шее Флойда, сползая ниже. – Интересное предложение, вот только ничего не выйдет. – выпалил он, немного согнувшись в сторону саднивших рёбер. – Меня убьют, если скажу.

– В ином случае это сделаю я. К слову, уже через семь минут. – Лэрд играючи покачал в воздухе револьвером, украшенным гравировкой вдоль ствола, так, чтобы Флойд мог всё видеть.

Старший сержант уже десять минут с упоением разглядывал его оружие, делая при этом такой вид, словно искусная рукоятка из потемневшего кедра и хромированный ствол пятьдесят пятого калибра были единственным, что в данный момент заслуживает внимания. Старичок-Рюгер образца 1875 года, переделанный под заказчика, и вправду радовал глаз, намётанный на такие вещи. Целик подсвечивался зелёным светом, но во всём остальном не было и малой доли модерна. Барабан украшали завитки надписей, по одной на паз патрона, сделанные на шести различных языках: латыни, немецком, норвежском, шведском, исландском и датском. Слова, насколько он мог судить, дублировались с языка на язык: "Кланяйтесь Хозяйке". Причина именно такой языковой выборки заинтересовала Лэрда, но от работы он решил не отвлекаться.

– Дважды умереть в любом случае не получится. – наконец ответил ему Флойд, следивший за вращением барабана.

Лэрд звучно рассмеялся подрагивающим смехом в свете затрясшейся настольной лампы.

– Чувствуется, что краткосрочная государственная служба на особых объектах научила тебя разбираться в подобных ситуациях, – он с нажимом крутанул выдвинутый из паза барабан. Идеальная вязь полированной глади впитала свет тусклого света, а выверенные линии его контура закружились злым вальсом, отбивая мелодичную чечётку, ласкающую мужские уши, чувствительные на такие дела, – но тогда ты должен понимать, что возможности выбирать у тебя попросту нет и кончится всё так, как я того пожелаю.

– И что, вот так возьмёшь и пристрелишь меня в противном случае? – как смог улыбнулся он.

– О да, Флойд. Ещё как пристрелю. – крокодильим оскалом ответил Лэрд.

Ирландец вовсе не шутил.

– И даже стакан воды не принесёшь на последок?

– Хитро Флойд, хитро, но этот старый трюк со мной не пройдёт. Так что, может мне ударить тебя ещё раз? Было три удара, а мне больше чётные числа нравятся. Особенно с одним или несколькими нулями.

Обоюдное молчание затянулось и Флойд, устав получать тумаки, назвал имя:

– Донован Саллерс. Он велел отвезти товар к западному мосту на пересечении с трамвайной линией и там оставить в мусорном контейнере.

В ухе Лэрда виднелся едва заметный наушник для удалённой связи. Мигание красноватого огонька свидетельствовало об активности устройства.

Сдержанная улыбка расплылась по его исковерканной кальке с былого лица. Он встал, подкинул револьвер в воздух, поймал его за ствол и со всей силы хватил рукояткой в челюсть собеседника. Флойд сжал от боли скулы, отклонился вправо, сплюнул кровь, что теперь обильно сочилась из разбитых губ, и, с некоторым трудом, вернул голову в прежнее положение.

– Существуют три момента. – звучал уже не привычный голос, нет – мурлыканье. – Во первых, Донован Саллерс, как ты конечно же знаешь, является разыскиваемым террористом, славящимся особым, вопиющим пристрастием к прижизненному, так сказать, "кремированию" своих жертв. – ловким движением вращающийся барабан возвратился в предназначавшееся для него гнездо. – Во вторых. Наши информаторы проверяют источник сигнала, который ты принял почти сразу после того, как земля ушла из под ног. Что примечательно, сделал ты это используя запрещённую систему двойной шифровки. И в третьих, по какому-то невероятному везению, ты, не считая нашего проверенного сотрудника, единственный кто находился рядом в тот момент, когда произошёл первый в истории человечества контакт с инородной жизнью.

Лэрд бережно помассировал свой лоб, стараясь не растревожить шрам. Ему не нужен был дар провиденья, чтобы предвидеть кучу писанины, пятнадцать тестов на детекторе лжи, допрос у разведки и две особые проверки от министерства. Внезапно оказалось, что кофейные посиделки с сослуживцами не так уж и скучны.

– Флойд, – скрестив пальцы в замке, он наклонился вперёд. – не желаешь упростить мне задачу и объяснить, как в этой истории связаны полоумный антиправительственный садист со своей анархической группировкой, система военной связи, используемая только подразделениями Восточного Союза и, о боже, невероятно, настоящие, чтоб их, инопланетяне, аж в двух экземплярах, которые появляются аккурат после того как ты заканчиваешь копаться внутри нашего муляжа, устраивают трём отрядам голливудскую резню? Что, молчишь? Может и про их предмет ничего не знаешь?