Гончая - [19]

   Кто знал, что на местном вокзале нет комнат отдыха, оборудованных общественными душевыми, а в двух гостиницах, обнаруженных на площади, которая, конечно же, именовалась Привокзальной, цены были такими, что у меня аж зубы заломило.

   Нехитрый скарб пришлось сдать в камеру хранения – тоже недешевую, между прочим, а потом чистить зубы в вокзальном туалете, безмолвно радуясь тому, что у свитера такое высокое горло. Ибо, не спрячь я как следует засосы на шее, с репутацией на новом месте работы можно было бы распрощаться раз и навсегда.

   – Войдите! – громыхнуло в вышеозначенном кабинете после того, как я несмело дважды стукнула по зеленой двери.

   – Здравия желаю! – проорала браво и, чеканя шаг, прошлепала (правильно, переобуться-то я тоже не смогла, поэтому и щеголяла пусть и в изящных, но совершенно неуместных сабо) от порога к огромному письменному столу. За ним восседал маленький круглый мужичишка, получивший прозвище Пончик явно не только из-за фонетической схожести фамилии с бичом всех желающих похудеть модниц.

   – Орать не надо, – без особого энтузиазма поприветствовал меня мой первый в жизни настоящий начальник и кивнул в сторону трехногого стула, безмолвно обозначая место, где я могла бы бросить кости. – Ты по распределению, что ли? Документы где?

   Я протянула пачку бумаг, уже изученных дежурным, и присовокупила к ним выписку из диплома, а также несколько личностных характеристик от некоторых из моих преподавателей. Пончик бегло все просмотрел, потратив гораздо меньше времени, чем пацан в дежурке, а потом смешно сложил пухлые ручки на своем кругленьком животике и ласковым голосочком поинтересовался:

   — Ну, душа-девица, и за что ж такую красавицу в наши офигении услали? Признавайся, что натворила?

   Про «офигении» я второй раз спрашивать не стала, показушно надула губы и обиженно проворчала:

   – Чего сразу «натворила»? Я вообще-то одной из лучших на курсе считалась…

   – Потому и спрашиваю, – хмыкнуло начальство, растянув румяные булочки щек в добродушной улыбке, – деточка…

   «Хорошо хоть не Кошечка», – подумала, чувствуя, что в помещении стало как-то жарковато.

   – Деточка, я слишком давно занимаю этот пост, чтобы не понимать: просто так такие «подарочки», как лучшая ученица курса, Западному сектору никогда не обламывались, а уж Западу-7 и подавно. Поэтому лучше сразу расскажи, сама. Ибо дерьмо, оно же такое, как ни топи, все равно рано или поздно всплывет…

   Я малодушно порадовалась тому, что Доминика так красиво обозвали, подумала немного, а потом махнула рукой на все сомнения и поведала Пончику обо всем, благоразумно умолчав об инциденте в поезде. Я же не самоубийца, чтобы о таком рассказывать, да еще и не кому-нибудь, а собственному начальству.

   Пончик слушал внимательно, все больше мрачнея в процессе моего повествования, а когда я замолчала, витиевато выругался и выкатился из-за стола. Просеменил своими маленькими пухлыми ножками до столика в углу, на котором я успела заметить электрический чайник, кофе-машину, медный кофейник – вот уж не понимаю, для чего он нужен в комнате, где газовой плиты и в помине нет – и вазочку на высокой ножке, до краев наполненную, судя по цвету, бруснично-грушевым вареньем. Выбрав из нагромождения посуды две одинаковых пузатых чашечки, Пончик щедро плеснул в них из того самого кофейника, и в воздухе я отчетливо уловила миндальные нотки уже знакомого мне коньяка.

   – Значит, говоришь, обещался на Комиссию пойти?

   Начальство поставило передо мной чашечку с ароматным напитком, заставив меня тем самым усомнится в безоблачности своего будущего. А что я должна была подумать, если сначала ректор – ну ладно, я студенткой тогда уже фактически не числилась, а теперь и начальник СОВНС наглым образом плюет на сухой закон, недвусмысленно предлагая напиться?

   Но от угощения отказываться не стала. Сунула нос в чашку и угукнула:

   – Обещал.

   – А тебя, стало быть, такой вариант не устраивает?

   – Я вообще слабо себе представляю, что он может кого-то устраивать, – проворчала я. — Но мне сказали, что неуставные отношения у вас в Западе-7… как бы не в чести, что опасаться нечего, вот я и…

   – Неуставные – да! – Пончик язвительно усмехнулся. – Но, деточка, ты, пожалуйста, не путай теплое с мягким! Где неуставные, а где «контакт» между Гончей и Охотником? Разницу улавливаешь?

   Я похолодела, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Неужели снова мордой об асфальт? Да сколько можно-то!

   – Но тебя, слава богу, к нам только распределили, прикрепив конкретно к Перевалу. Так что можешь не волноваться. Тайрон, – Пончик болезненно скривился и сделал большой глоток из своей чашки. – Ах! – крякнул от удовольствия. – О чем бишь я? А! Тайрон, говорю, всю эту ересь насчет «контакта» на дух не переносит сам и сотрудникам своим не позволяет даже заикаться на эту тему. Так что в этом плане тебе где-то даже повезло. Хотя…

   Начальник скорбно блеснул внезапно повлажневшими глазами и снова приложился к коньяку. Я, настороженная его нездоровой реакцией, тоже нюхнула из чашки, судорожно восстанавливая в памяти разговор Отти с Давой. Убейте меня, но все те влюбленные улыбки и закатывание глаз с Пончиком вот никак не вязались.