Гончаров попадает в притон - [24]

– Издеваешься? Не надо.

– И не думал, Валя. Жду продолжения о превратностях твоей судьбы.

– Так вот я и жила добропорядочной женой добропорядочного мужа, пока не переехали сюда, в ваш дом.

– Зачем было переезжать? Насколько я понял, ваши дела обстояли отлично.

– Да, поэтому он и поменял трехкомнатную квартиру на эту.

– На задрипанную трехкомнатную «хрущевку»?

– А ты ничего не заметил?

– Нет, я не любопытный.

– Ну и ладно. Дело не в этом. Дело в том, что зимой прошлого года я впервые увидела господина Гончарова, когда он мимо меня поднимался по лестнице.

– И сразу влюбилась, жестоко и неотвратимо.

– Возможно, я бы влюбилась в него уже тогда, но господин Гончаров поднимался к себе домой на четырех лапах, и он совершенно не заметил симпатичной женщины, которая в испуге шарахнулась от него – настолько, насколько позволяла ширина лестницы. Ты был омерзителен, как и твой дружок с первого этажа. Иногда вы напивались и на весь подъезд горланили «Мурку» и прочую муру.

– По-моему, к делу это не относится, – заметил я, покашливая, – покороче, лаконичней и по существу. У меня мало времени.

– Нет, относится, но я буду покороче, хотя и хотела рассказать тебе многое о себе и о нас. Ну да ладно. Ты, конечно, не помнишь тот промозглый вечер прошлого года, когда снег уже превратился в кашу, и идти по ней было трудно, а на душе был непроходимый мрак…

«Лирично докладывает, стерва», – подумал я, но вслух сказал:

– Валя, короче, я действительно тороплюсь.

– Хорошо. Я обогнала тебя недалеко от дома. Ты, как всегда, ничего не заметил.

В общем, было темно, и метров через двести два подонка потащили меня во двор. «Зачем, – спрашивала я, – шубу я и так вам отдам», а один из них, кавказец, мне ответил: «Мы сперва возьмем то, что под шубой». И тогда я поняла, что меня хотят изнасиловать. Пыталась крикнуть, но только пискнула. К горлу они приставили нож и заволокли в какой-то строительный вагончик. Они раздевали меня как кукурузу, сдергивая одежду профессионально и привычно. Я предлагала им деньги, золото, только бы оставили меня в покое. Подонки издевались, говорили, что все мое золото у меня между ног, а то, что висит на шее и в ушах, они заберут после. Мне стало безразлично, я поняла только одно: если они испачкают меня своей поганой спермой, жить я не смогу. Конец один. Пусть убивают. (И тогда я закричала. Правда, они тут же заткнули мне рот. Кто-то из них вытащил нож, но второй медлил, говорил, мол, все равно ее кончать, так дай я ее разок. Они навалились на меня вдвоем, и если бы не один парень, который неожиданно влетел в окно вагончика, то моя песенка была бы спета. Ты не знаешь этого парня?..

– Не надо, Валя, я все вспомнил. Значит, я спас соседку, а соседка спасла меня. Делов-то. Ты мне поконкретней. Или знаешь что, я сейчас переговорю с одним человеком по телефону, а потом продолжим, хорошо? Поцелуй меня!..

– Еще чего, шляешься где-то по проституткам, а меня тут чуть не убили. Если бы не Федор, то гулял бы ты, Гончаров, на моих похоронах. А вот Федору действительно досталось.

– Что? – Я отодвинул телефон. – Да излагай ты толком, а то в страдания ударилась.

– Я тебе все хотела рассказать, потому что нападение на меня – это логическое окончание начавшейся тогда истории. Хорошо, буду кратка, насколько это возможно. После того случая я влюбилась в тебя. Я и нож тот храню, который ты выбил у них. Часами я простаивала у окна, ожидая, когда ты выйдешь или зайдешь в подъезд. Я стала собирать о тебе сведения – из разговоров, слухов. Многое мне рассказал твой сосед Юра. А еще больше о тебе я узнала от людей, которым ты помог. Но не буду петь тебе дифирамбы. Ты этого не любишь либо делаешь вид, что не любишь. Начал ты мне, Костя, сниться по ночам. Причем настойчиво и не всегда приятно. Несколько раз, лежа под мужем, я назвала его Костей. Он обиделся и загулял. Теперь главное. Ты пропал. Исчез, как сквозь землю провалился. А до этого меня несколько дней мучили кошмары. Длинный тоннель с убегающими вниз рельсами. Зловоние. Ты бежишь по рельсам вверх, а навстречу тебе мчится поезд…

Я вздрогнул, вспомнив действительный случай, произошедший со мной весной прошлого года, когда я чудом ускользнул от верного транзита на тот свет.

– Кто тебе это рассказал? – хрипло потребовал я объяснений.

– Никто. А что, неужели такой случай был? – Она опять нахмурилась. – Значит, дело совсем плохо и нами действительно кто-то руководит. За день до твоего возвращения я ходила на рынок, и там стояла старуха нищенка. Я подала ей две тысячи, а она говорит мне: «Берегись, дочка, убьет он тебя. Убьет дубинкой. Голову береги». Я ей говорю: «О чем ты, бабушка?» А она отвечает: «Что знала, то сказала». Я ей еще деньги протягиваю: «Скажи, говорю, кто убьет?» Отвечает: «Кабы знала, доченька, обязательно бы сказала, за доброту добротой платят».

– Слушай, Валька, надоело мне слушать твои бредни. Психопатка ты, наверное.

– Я думала об этом. Но давай посмотрим на факты. Почему я вышла именно в тот момент, когда тебя били по башке?

– Удар услышала, вот и вышла.

– Я услышала, потому что собиралась выгуливать пса и стояла в передней. Обычно же в это время я нахожусь в дальней комнате, а пса вывожу раньше, когда еще светло. Подумай, ну похожа я на суеверную бабку? Ведь нет.