Гомосексуальное влечение в революционной России. Регулирование сексуально-гендерного диссидентства - [117]
Дело И. Синякова со всей определенностью говорит о том обстоятельстве, что при И.В. Сталине некоторые военные сохранили стародавнюю привычку оказывать сексуальные услуги мужчинам за скромное вознаграждение. В приговоре перечисляются акты мужеложства, совершенные И. Синяковым в Севастополе и Ленинграде, из чего следует, что моряки и И. Синяков следовали устоявшейся практике встреч в условленных местах, используя невинные на первый взгляд приглашения.
В 1929 году обвиняемый Синяков, познакомившись на бульваре в Севастополе с моряком А. [Голусовым], 25<-ти> лет, и встретившись впоследствии с ним в Ленинграде, склонил последнего к совершению сексуальных действий в извращенной форме, а год спустя, познакомившись с моряком Б. [Дроздовым], 24<-х> лет, и использовав положение Б. [Дроздова] как демобилизованного, пригласил его в Москву, поселив его у себя, стал склонять Б. [Дроздова] к половым извращениям и мужеложству. <...> В [1931 году] в Москве, встретив на улице моряка В. [Тарасова], с которым был знаком по Севастополю, по встречам на приморском бульваре, пригласил последнего для распития вина к себе на квартиру, где впоследствии и совершил с В. [Тарасовым] сексуальные действия, носящие характер мужеложства>37.
Набережные Севастополя были знаменитым местом, где матросы искали такого рода покровительство. В 1936 году на неизвестной ленинградской улице или на набережной И. Синяков познакомился с четырьмя матросами в возрасте от двадцати двух до двадцати шести лет. Пойдя с ним в гостиницу выпить, они остались на ночь и имели с ним секс. Позже, в том же году, в неустановленном московском театре он познакомился с моряком, который «во время спектакля допустил ряд сексуальных действий». Еще одного моряка И. Синяков повстречал в том же году в парке им. А.М. Горького. Находясь по делам в Курске (в 1931 году) и в Пензе (в 1934-м), кинорежиссер знакомился на улицах с молодыми мужчинами, которые соглашались (очевидно, на время) переехать в Москву, чтобы, живя у него, вступать с ним в половые отношения. Пензенскому восемнадцатилетнему юноше И. Синяков подыскал место для обучения в Москве. Мир развлечений предоставлял много возможностей для этого неутомимого коммуниста-аристократа. В конюшнях московского цирка он познакомился с восемнадцатилетним артистом и уговорил его позировать обнаженным для фотографий, а затем, в 1934 году, заманил в постель. По иронии судьбы в 1936 году во время встречи в Доме Союзов (бывшем Дворянском собрании, который в том году стал сценой для показательного суда над старыми большевиками Григорием Евсеевичем Зиновьевым (1883—1936) и Львом Борисовичем Каменевым (1883—1936)), И. Синяков познакомился с Сосо>38, участником «декады груз<инского> искусства». Приведя знакомца домой, И. Синяков затащил его в постель. В том же году на студии «Мосфильм» он познакомился с морским юнгой и добился от него близости.
Хотя уголовные преследования сосредотачивались на совершаемых публично гомосексуальных действиях и на формах мужской проституции, документы показывают, что, помимо откровенно плотских, мужская гомосексуальная субкультура таила в себе и иные отношения. Вуайеризм, прослеживающийся в ранних обвинительных приговорах, уступил сдержанному дискурсу о физических отношениях между мужчинами. В ходе четырехдневных слушаний в феврале — марте 1935 года по делу Безбородова много времени было отдано исследованию романтических отношений между служащим Павловым, сорокачетырехлетним холостяком, и бывшим священником пятидесяти четырех лет Шелгуновым. Раненный в половые органы в Гражданскую войну, Павлов «лишился способности к нормальной половой жизни». С 1931 по 1934 год его партнер предоставлял ему кров, и пара свидетельствовала о «ласковых, любовных отношениях», что подтверждала их частная переписка. Следователи истолковали физическую и эмоционально насыщенную любовь этой пары в соответствии с гендерной активной/пассивной моделью. Неспособный к «активной половой роли» из-за искалеченного пениса, Павлов, согласно документам, «был объектом Шелгуно-ва» и, таким образом, пассивным партнером по сексу. И в то же время в эмоциональном плане роли менялись: «активные стремления» Павлова выражались в его «духовных связях с Шелгуновым, который в этом плане играл роль женщины».
В то время как милиция, судя по всему, продолжала собирать по возможности больше материалов о личной жизни мужчин, подозревавшихся в мужеложстве, суды, проходившие на исходе 1930-х годов, очевидно, уделяли намного меньше внимания тщательному разбору взаимоотношений между мужчинами-партне-рами, исключая в конечном счете из них сексуальную составляющую>39.
Мужеложство
в цифрах из приговоров и апелляций
Порядок вынесения приговоров и апелляций по интересующим нас делам позволяет предположить, что закон против мужеложства энергично поддерживался непродолжительное время — непосредственно после его введения, затем к нему обращались не очень охотно, за исключением тех случаев, когда дополнительные факторы отягчали вину подсудимых. Дело Безбородова и одиннадцати других (1935), а также дело Терешкова и девяти его соучастников (1938) подтверждают эту точку зрения. По обоим делам проходило множество знавших друг друга людей, отдельные пары, связанные долговременными отношениями и непродолжительными сексуальными контактами. В каждом деле один или два подсудимых проходили как «зачинщики», и, как правило, в этих документах они фигурировали как люди, «которые способствовали ряду лиц заниматься мужеложеством»
