Голые циники - [35]
— Спасибо вам огромное.
— Смотри, Варь, не остановишься — сдохнешь.
— Я постараюсь.
Он поднялся.
— Да, все время хотел у кого-нибудь спросить. Скажи, какая моя дочь?
— Какая Славка?
— Ну, да. Какая она как подруга, как человек? Не очень дура?
— Да вы что, Юрий Исаакович, мы, конечно, иногда с ней сремся… извините, ругаемся, но она моя единственная подруга. Я ее очень люблю. Она искренняя и честная.
— Точно не сука?
— Точно, Юрий Исаакович, точно. Она хорошая… И вся семья ваша замечательная. Один Оська только чего стоит. А Еремея какая…
— Ладно, хватит. Идем. Спасибо…
Юрий Исаакович подошел к столу. Обнял Еремею и жадно поцеловал в губы. Потом посмотрел на уставившегося на них Оську, улыбнулся:
— Учись, школьник.
— А я умею. Даже очень хорошо.
— Интересно, кто это тебя в двенадцать лет такому научил? — удивилась Еремея.
— «Кто-кто», — Оська прищурил хитрые глаза, — школьный физрук.
— Что?! — выдохнули все вместе.
— Пап, ну ты че, совсем современного юмора не понимаешь? Он же на семдесят процентов построен на окологомосексуальных шутках.
— Что ж, придется тебя околосадистски выпороть, — Юрий Исаакович, радостный, стал бегать за хохочущим Оськой. Варвара и Славка сидели обнявшись. Еремея гордилась своей семьей и уже прикидывала, какой дизайн и ценовая политика будут в булочных «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!».
Сергей получил зарплату охранника супермаркета за месяц и уволился. На прощание разбил нос директору магазина, который на последней неделе инициировал создание отдела готовых продуктов, приготовленных из магазинных, только уже просроченных: вскипяченное и запеченное не пахнет тухлятиной. Этот ублюдок даже придумал название готовым продуктам — «Рейинкарнация».
Денег было немного, но Сергей купил джинсы, ремень и рубашку. Зашел в свой, уже бывший, супермаркет, где кассир Лизка приготовила для него пакет украденных продуктов. Забрал их, на прощанье поцеловал Лизу, по привычке ущипнул за задницу и пошел в больницу к Вернику.
Около больницы стояло человек двести, в основном — девушки. Они танцевали… пели… словом — развлекали больного Верника. У них были плакаты «Верник, мы тебя любим!», «Верник, я хочу от тебя ребенка!», «Солнце, выздоравливай!», «Милый, надеемся, х… не пострадал!»…
Дверь в приемный покой была закрыта. Пришлось звонить. Потом — нервно стучать и нервно звонить. Минут через десять все же открыли — старенькая медсестра устала от настойчивости.
— Ну, чаво ты ломишься, малахольный? Читай: прием с 10:00 до 13:00 и с 16:00 до 19:00. А надысь сколь?!
— Сколь? — Сергей задрал рукава. — У меня, мать, часов нет. Зато смотри, — он достал из пакета банку маринованных помидоров и протянул ей, — смотри, помидоры соскучились по тебе.
— Гад… — сказала уже улыбчивая бабушка, забирая банку, — проходь… К кому хоть? К невестушке небось?
— К ней… К любимой…
— Ну, бегай, только тихонько… Меня не продавай, коль споймають.
— Конечно, — Сергей проскользнул внутрь больницы. — Так, третий этаж, платное крыло, палата одиннадцатая. Вот она…
Он постучал, как кричалка-дуделка на стадионах.
— Открыто, — сказал кто-то, но не Верник. — Проходите…
Сергей вошел. На койке, рядом с отремонтированным Верником, сидел Константин Эрнестович.
— О, солдат, ты как раз кстати, проходи.
— Я это… — хотел что-то сказать, как-то извиниться Сергей.
— Хотел как лучше, получилось как всегда… — улыбнулся сухими губами Верник.
— Мейерхольда, когда забирали, прощения просил… Очень… Сам он не понял, что произошло.
— Я с ним разговаривал уже, — перебил Константин Эрнестович. — Ниче он не раскаивается. Он сознательно в тюрьму захотел. Устал уже жить так, как жил… А поменять что-то был не в состоянии…
— Видимо, я следующий, — грустно пошутил Сергей.
— С тобой мы разберемся позднее, сейчас давайте решим, что с Мейерхольдом делать. Я весь телевизионный и админресурс против него запустил. Уже не остановить. Если б я до этого знал про Афган, про то, что Мейерхольд — самец, а не урка случайный… Теперь нужно будет что-то придумать.
Константин Эрнестович набрал номер мобильного телефона.
— Фрайфман, срочно, за пять минут придумай положительный выход из ситуации, чтоб, несмотря на ажиотаж, который мы замутили вокруг Верника, Мейерхольд был осужден на минимальное количество лет. Срочно, понятно?! — и положил телефон.
— Что ж он придумает-то, когда все против Мейерхольда? — осторожно спросил Сергей.
— Фрайфман придумает, у него голова извращенца, — улыбнулся Верник, — он человека может сделать легендой, а через мгновение утопить в собственном говне. По себе знаю.
Раздался телефонный звонок.
— О, быстро, — посмотрев на номер высвеченного абонента, сказал Константин Эрнестович. — Ну, что? Так… Так… Так… Слушай, я понял, не нужно мне, как ребенку, разжевывать… Давайте готовьте. Молодец, Фрайфман, не зря тебя кормлю черной икрой и шпинатом. Сам контролируй. Нет, не хочу анекдот… Пока.
Константин Эрнестович победно посмотрел на Верника и Сергея. Те затаили дыхание, чтоб услышать путь к спасению. Константин Эрнестович посмотрел на них, хитро улыбнулся, ударил в ладоши:
— А вот и не скажу! Увидите, в прямом эфире из зала суда на Втором канале.
Где бы ни обитал человек — среди современной техники, в космических пространствах будущего, в далеком прошлом, в историческом или выдуманном мире, — он всегда ищет свое место в жизни. И ради этого порой он отваживается на поступки, никак не вяжущиеся со здравым смыслом, традицией или моралью. Так происходит и в мире, который открывается перед читателями на страницах романа Алексея Семенова, — мире, поразительно напоминающем древнюю славянскую Русь. Чтобы найти свое место в жизни, свою долю, герою романа предстоит пережить немало потерь, попробовать на вкус жизнь — такую, как она есть, научиться быть достойным своей судьбы, ждать и верить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.