Голые циники - [21]

* * *

— А далеко идти? — спросил Рич переводчика.

— Нет, здесь все поблизости. Маленьких комнат, где трахаться можно, — очень много.

— Забавно было бы узнать, сколько сейчас людей на этой улице одновременно ебется. Вот бы сверху посмотреть, а крыши убрать, чтоб только голые жопы свистели, — вслух подумал Горров.

— Я узнавал, — продолжил переводчик. — За одну ночь такая девочка, как ваша, примерно, пять — семь партнеров сменит.

— Три презерватива надень, Рич, — окатил грустной шуткой Горров. — А у девочки купи трусы и папочке своему под подушку засунь, чтоб мать нашла. Пускай тоже, сука, поучаствует в проекте.

— Заткнись. Он хоть и мудак, но он — мой отец, и ты не имеешь права его оскорблять, понятно?!

— Как знаешь.

— Я сам решу.

Они поднялись на второй этаж какой-то хибары, Хорхе придержал дверь, и все вошли в «святая святых».

— Большая кровать, уже застеленная свежим бельем,

— телевизор,

— зеркало,

— два плетеных кресла,

— бутылка какого-то местного пойла на столике из ротанга.

— Мило-то как, — выдохнул, издеваясь Горров, и, став абсолютно серьезным, хлопнул по-деловому в ладоши: — Работаем.

— Разговаривай только с ними. Мы в стороне. Нас — нет.

— Блядь. Хорошо. Переводчик?

— И его нет.

— Все.

Ричард сел на кровать. И голову обнял. Она обняла его за руки. Тихонечко. Он устал. И решил, что пошло все на хуй. Будь, как будет.

— Обязательно в душ?

Кивнув головой, она стала раздевать дочь.

Ричард ушел в ванную и, включив сильно горячую воду, обжигаясь, не замечал и молчал.

Завернулся полотенцем и вышел. Мама и девочка лежали уже под одеялом.

— Я не могу… — больше ничего не успел сказать Рич.

Они вышибли дверь… Автоматы… Положили всех на пол. Ричарда загнули голого на полу. Кричали. Полиция нравов Таиланда.

Ричард вскочил. Голый и кричал:

— Пошли вы на хуй! Я ненавижу вас. Всех. И тебя, Горров, сука ебаная.

* * *

— Стой, сука! — Злость на себя, на свой плохой секс, злость на злость Варвары выскочила сейчас в одной фразе.

Кобылы перешли с ржания на нервное блеяние, а Верник остановился и обернулся.

— Вы мне, уважаемый? — пытаясь соскочить, улыбкой спросил Верник.

— Да ебал я твое уважение, гондон! — Сергей подошел вплотную.

— Это ваше право.

— Че ты мне «ВЫ-каешь»?!

— Простите, не совсем понимаю вас… — Верник вынул из кармана ключи и отдал одной из девушек. Кивнул на машину, и те, испуганно оборачиваясь, ушли.

— Че ты лыбишься?!

— Я просто добродушен.

— Ты — хуемберендушен, сука! Понятно?! — уже закричал Сергей.

— Понятно, — прекрасно понимая, что так уж получается и никуда не деться, но стоит попробовать, выдохнул Верник. Посмотрел на ордена. — Три ордена Мужества. Афга?..

Крюк справа не дал договорить. Верник упал, а Сергей, истошно взвыв, ударил ногой какое-то четное количество раз. Верник затих. Повинуясь врожденному инстинкту, Сергей забрал его бумажник и побежал, второй раз, за день, ощутив металлический привкус во рту.

* * *

— Стоп! Снято! Блядь, да прекрати ты мне руки, сука, заламывать! — Горров орал на тупого тайца в одежде полицейского. — Да отпусти, ты, уебок коротконогий!

Переводчик крикнул на полицейского. Тот отдал команду, и все всех отпустили.

Горров взял бутылку виски. И полицейскому, хоть тот не понимал по-русски:

— Неси стаканы всем.

Полицейский принес стаканы. Ричард сидел, смотрел, потирал ноющие руки и не понимал происходящего.

— Значит, так, — Горров поднял стаканы. — Залудили по стакану. Потом объясню.

Все залили, включая плачущую с дочерью маму и, выжидая объяснений, смотрели на Горрова.

— Рич, твой отец настаивал, чтобы ты переспал с маленькой девочкой. Я с помощью Хорхе организовал полицию, чтоб на видео было. Чтоб отец твой не доебывался, почему… блядь, да почему. По сценарию сделаем, что нас полиция нравов схватила. Понятно?! И тебе не надо будет ребенка ебать, и отец твой меня не выебет.

Ричард подошел к Горрову. Смотрел на режиссера, как в первый раз.

— Налей еще… Я не ожидал, брат!

— Давай, пей. Нам еще к Хорхе домой ехать. Его дети ждут подарков.

Ричард не знал, что делать, что говорить. Почему-то в этот момент он сам чувствовал себя ребенком.

— Я хочу тебя обнять, Горров.

— Давай. Обними. — Пока Семен шел, поймал ревностный взгляд Хорхе. — Иди ко мне, — обнял Рича. — Ты заслужил.

* * *

— Але-е-е, милиция! — Пьяный Сергей звонил из телефона-автомата.

— Дежурный лейтенант Бенкендорф слушает.

— Че у тебя фамилия такая? Фашист, что ли, лейтенант?!

— Я вас слушаю.

— Это, слушай, Геринг, я тут Вернинг избил.

— Что?

— Не что, а кого?! Что у тебя по русскому языку было, немецкая морда?!

Короткие гудки. Сергей набрал повторно.

— Ой-ой-ой! Какие мы обидчивые! Я по делу звоню, на самом-то деле. Я Верника избил ногами.

— Какого Верника? Как ваша фамилия и где вы находитесь?

— Брат, ты не торопися. Понял, не то-ро-ПИСЯ! Понял, в чем тут прикол?!

— Да, понял. Что-то еще хотите сказать?

— Ладно, брат, я серьезно с тобой. У меня Афган за спиной… Кровью облитый, так что слушай уважительно.

— Слушаю.

— Я тут Верника избил и бумажник его взял. На хуй?! Сам не понимаю, блядь. Злюсь, сука, страшно сейчас на себя. И весь день такой, чуешь?!

— В принципе, да.

— Так вот, его там нет, где я его валил. Я хочу бумажник вернуть… И извиниться. Ты пробей, слышь?! Тут в портмоне его визитка с рабочим телефоном. Я звонил, но они мне, суки, не верят, ржут, бляди. Думают — развожу. А я его сильно вальнул.