Голубые родники - [53]

За станицей Нагавской снова началась Ростовская область…

Без малого полторы тысячи километров осталось уже позади. А сколько еще предстоит повидать до устья Дона! Вот уже и Цимлянская плотина издали показалась. Вправо от нее, на желтой крутой горе, — город Цимлянск…

Поэма о солнце в бокале

Приготовь же, Дон заветный,

Для наездников лихих

Сок кипучий, искрометный

Виноградников твоих.

А. С. Пушкин

Да здравствуют люди, которые умеют делать вино и через него вносить солнечную силу в души людей!

А. М. Горький

Мне приходилось и прежде бывать в Цимлянске, наездами, но со стороны моря я увидел город впервые. Крутая гора с залысинами желтого песка высоко вздымается над водной гладью, над плотиной, и на самом верху — густо увитые виноградной лозой чистые, аккуратные улицы, домики из белого камня вперемежку с деревянными куренями, а в знойном мареве — убегающие во все стороны балки, вдоль и поперек перепахавшие косогор.

Еще в дороге я перезнакомился с цимлянцами, и каждый из них считал непременным долгом, будто между прочим, заметить, что у них отменные виноградники и что про цимлянские вина сказали доброе слово и Пушкин, и Лермонтов. Помните, их — вина — подавали на балу у Лариных «между жарким и бланманже»? И у тамбовской казначейши тоже… Приезжему этой гордости не понять. Приезжего интересует Волго-Донской канал, его поражают огромное водохранилище и красавица плотина. О вине он спросит мимоходом, не станет допытываться о деталях, потому что, как утверждают лекторы и врачи, а еще и пишется на плакатах, вино — это алкоголь, а алкоголь — зло, с которым нужно бороться.

И все-таки, если вам доведется когда-нибудь побывать в Цимлянске, обязательно загляните к виноделам.

Впрочем, в этом степном городе, наверное, нельзя найти человека, который не был бы причастен к винограду и виноделию. Больше того — вы сможете убедиться, что здесь совсем не в почете водка или самогон. Из безалкогольного сусла цимлянцы делают богатый напиток, веселящий сердце, врачующий недомогания и оставляющий о себе долгое воспоминание неповторимой прелестью подобно степному цветку. Лет сто назад немецкие дегустаторы, знатоки мозельских и рейнских вин, утверждали, будто казаки добавляют в цимлянское вино розовое масло. Ну не чудаки ли? Зачем розовое масло, если сама степь напоила его ароматами чебреца, донника и голубого полынка, дыханием горячего ветра и увядших под солнцем душистых трав.

Словом, знакомство с Цимлянском начал я в этот свой приезд с хозяйства виноделов.

Георгий Корнеевич Калустов — главный инженер нового винзавода, только вступившего в строй, — рассказал столько любопытных вещей, что перевернул все прежние мои представления о вине как источнике бед и семейных разладов. И как ни парадоксально, но после знакомства с этим большим хозяйством почувствовал я себя приверженцем и пропагандистом вин, разумеется, сухих, натуральных.

Я помню, как лет десять назад в Ростове выступал на собрании партийного актива секретарь обкома партии и сетовал, что на Дону мало еще производится овощных и фруктовых соков, а ведь соки — это не что иное как законсервированные, дескать, лучи солнца. И тогда попросил слова Шолохов. «Какие это, к чертям, лучи солнца, товарищ секретарь? — сказал он. — Это скорее отражение луны, а не солнца. Не соки нужно производить, а донские вина, — вот что такое законсервированное солнце!»

Виноградники на Дону известны давно. Еще Страбон видел у греческих колонистов на Дону виноградники — две с половиной тысячи лет назад! И позже, в XIII–XV веках, было на Дону виноделие — им занимались генуэзские колонисты, — это подтверждают раскопки археологов.

В одном из курганов возле Цимлянска как-то нашли античный золотой фиал (кубок). Древний художник точно воспроизвел на нем агрономию своего времени. Виноградные лозы сажали рядом с высокими деревьями, служившими им естественной опорой. Когда дерево умирало, вокруг него подставляли колья, лозы располагались по кругу и принимали форму чаши. На кремнистых землях Эллады и на юге скифской степи — всюду виноградари поступали одинаково.

А потом секрет знаменитой «донской чаши» был утрачен.

Когда строилось море, станицу перенесли из зоны затопления, с левого берега, на восемнадцать километров юго-западнее прежнего места — на крутое правобережье. Здесь-то и возродилась знаменитая «донская чаша». Открыл ее заново цимлянский агроном Яков Иванович Потапенко — признанный в здешних краях ученый, заслуживший теперь уже мировую известность.

Я видел эту «чашу» на цимлянских виноградниках. Если смотреть на плантации сверху, каждый куст образует конус, стоящий острием к земле. Края конусов плотно сомкнуты. Войдет человек под их своды и попадет в тенистые галереи. Жаркий полдень, а здесь прохладно, и в зеленоватом полусвете искрятся тяжелые гроздья. С рассвета и до заката впитывают они в себя солнечные лучи — много солнца. И ухаживать за плантациями нетрудно — по «галереям» свободно пройдет трактор. Ну, а высокое дерево и колья, служившие древним виноградарям, заменили сейчас бетонные опоры и стальная проволока. Зной не иссушит землю: виноград сам прикрывает почву, на которой растет. И очень уж осмысленной представляется, когда осматриваешь «чашу», виноградная лоза: знает верхний усик, где ему ухватиться за опору. Недаром, наверное, Авиценна считал виноград полу-растением-полуживотным.