Голубые песцы - [22]
— Отец, я больше не боюсь оставаться одна в избушке. Если тебе нужен в упряжке Эвилюки, можешь его взять.
В марте начались пурги. Ветер выл в трубе, как загнанный зверь, кидался на человека, звал его за собой в море. Становилось теплее, подмокший снег спрессовался так, что его не брала лопата из китовой кости, а железная — гнулась и звенела.
Анканау читала «Дон-Кихота». Читала она эту книгу в третий раз. Первый раз Анканау познакомилась с рыцарем печального образа ещё в четвёртом классе, второй раз «проходили» в средней школе, и девочка пожалела бедного идальго, ставшего ей родным своими человеческими слабостями, когда учительница назвала его «выразителем эпохи».
Забыв школьное толкование «Дон-Кихота», Анканау заново читала книгу, заново переживала приключения безумного идальго. А сейчас, перечитывая «Дон-Кихота», она с удивлением ловила себя на мысли, что герой книги Бруно Франка — Сервантес — это живой, подлинный Дон-Кихот.
Испанский пейзаж напоминал осеннюю тундру — почти голые холмы с пучками пожелтелой травы, вдали синие горы… Только вот солнца маловато. Как люди любят свою землю! А она вся разная: вот похожая на тундру Кастилия; где-то далеко влажные непроходимые леса тропиков, спокойные ясные пейзажи средней России, пронзительный вой ветра на тундровом побережье океана. Бежишь от ледяной волны подальше, а где-то та же волна, подогретая жарким солнцем, ласкает голое тело.
Неправду говорят, что у северных цветов нет аромата. Маленький тундровый цветок тоже пахнет. Так можно дойти до утверждения, что не имеет запаха пресный лёд. Каков должен быть аромат в большом настоящем лесу, если пучок свежей травы кружит голову!
Мысли о далёких землях навевали светлую тоску. И было необъяснимо радостно сознавать, что есть ещё такие места, такие леса, горы, реки и моря, которые не видел собственный глаз и, быть может, никогда не увидит, но всё же замечательно, что всё это есть!
Книга уже давно лежала на груди, мысли далеко ушли от Дон-Кихота, они путешествовали по всей земле. Побывали в Анадыре, заглянули в класс, где сидели подруги Анканау, забежали в Ленинград, в институт Герцена, где учатся северяне и где сейчас могла быть Анканау, если бы захотела тогда, весной ещё…
Похоже, что ветер стучится в дверь. Нет, это человек. Анканау спрыгнула с лежанки и выбежала в тамбур. Деревянная палка-запор прыгала в гнезде, а вся жалкая дверца тряслась, грозя развалиться на отдельные доски. За одну секунду Анканау припомнились все страшные рассказы, слышанные в детстве, о коварных, злых рэккэнах величиной с человеческий мизинец, но таких же, как обыкновенные люди. О великане Пичвучине, о воскресающих мертвецах. Может быть, это умка — белый медведь?
— Кто там? — дрожащим от страха голосом спросила девушка.
— Люди здесь! — услышала Анканау ответ, приглушенный воем ветра.
— Люди? — переспросила она.
— Носов! — крикнул в ответ человек.
Анканау отодвинула деревянную палку-запор. Дверь распахнулась, и в тамбур ввалился сугроб. Отряхнувшись и оставив на земле кучу снега, перед девушкой предстал пограничник. Влага от стаявшего снега блестела на щеках, а ресницы и брови заиндевели и казались седыми.
— Как Дед Мороз! — не удержалась от возгласа Анканау.
— Так и есть! — весело ответил пограничник. — Ещё немного, стал бы вечным и настоящим Дедом Морозом. Едва нашёл избушку. Заблудился.
Пограничник снял тулуп. Под ним была надета ватная телогрейка защитного цвета, а под телогрейкой меховая безрукавка. Носов всё это снял и оказался в шерстяном свитере с высоким толстым воротом. Одежда кучей лежала на земляном, покрытом снегом полу.
Анканау посмотрела на ворох одежды и заметила:
— Тяжело носить столько.
— Тяжело, — согласился пограничник. — Подсказывали начальству, чтобы разрешили носить чукотскую одежду хотя бы зимой, чтобы не мёрзнуть. «Нельзя, — говорят, — форма есть форма».
Анканау помогла выбить снег из тулупа, ватника, развесила одежду на гвозди и позвала парня в комнату. Она расшуровала уголь в печурке и поставила чайник.
Носов огляделся в комнатке, взял в руки книгу.
— Читал, — сказал он, повертев её в руках, раскрыл на первой странице и прочёл вслух: — «Герцогу Бехарскому, маркизу Хибралеонскому, графу Беналькасарскому и Баньяресскому, виконту Алькосерскому, сеньору Капильясскому, Курьельскому и Бургильосскому…» Во накатал!
Анканау пристально посмотрела на парня и вдруг заметила, что Носов ещё совсем мальчишка, во всяком случае, он ненамного старше её.
— Сколько тебе лет? — спросила она его.
Носов удивлённо посмотрел на девушку.
— Мы перешли на «ты»? — ответил он вопросом.
— Пусть, — ответила Анканау.
— Допустим, что мне двадцать, а тебе?
— Семнадцать.
— Невеста.
— Нет ещё.
— Почему?
— Пока я учусь стать охотником, а прежде чем стать охотником, надо ещё стать настоящим человеком. Так говорит мой отец.
— Ну, невестой можно быть и будучи получеловеком, — глубокомысленно заметил Носов.
— И ты согласился бы жениться на такой половинке? — спросила Анканау, невольно подлаживаясь под шутливый тон пограничника.
— Если бы этой половинкой была ты, — сказал Носов и посмотрел на девушку.
Роман "Конец вечной мерзлоты", за который автор удостоен Государственной премии РСФСР им. М.Горького, возвращает читателя к годам становления Советской власти на Чукотке, трудному и сложному периоду в истории нашей страны, рассказывает о создании первого на Чукотке революционного комитета. Через весь роман проходит тема нерасторжимой братской дружбы народов нашей страны.
Во второй том избранных произведений Ю.С. Рытхэу вошли широкоизвестные повести и рассказы писателя, а также очерки, объединенные названием "Под сенью волшебной горы", - книга путешествий и размышлений писателя о судьбе народов Севера, об истории развития его культуры, о связях прошлого и настоящего в жизни советской Чукотки.
4 сентября 1910 года взрыв потряс яранги маленького чукотского селения Энмын, расположенного на берегу Ледовитого океана. Канадское торговое судно «Белинда» пыталось освободиться от ледяного плена.Спустя некоторое время в Анадырь повезли на нартах окровавленного человека, помощника капитана судна Джона Макленнана — зарядом взрывчатки у него оторвало пальцы обеих рук. Но когда Джон Макленнан вернулся на побережье, корабля уже не было — моряки бросили своего товарища.Так поселился среди чукчей канадец Джон Макленнан.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного советского писателя вошли произведения, которые составляют как бы единое целое: повествование о глубоких человеческих корнях современных культур народов Чукотки, прошедших путь от первобытности к зрелому социализму.От древней легенды о силе человеческого разума до сегодняшних проблем развития самобытного хозяйства и искусства эскимосов и чукчей, о сложных судьбах людей Севера, строящих новую жизнь на Крайнем Северо-Востоке, рассказывают произведения Юрия Рытхэу, вошедшие в сборник "Полярный круг".
В книгу известного советского писателя вошли произведения, которые составляют как бы единое целое: повествование о глубоких человеческих корнях современных культур народов Чукотки, прошедших путь от первобытности к зрелому социализму.От древней легенды о силе человеческого разума до сегодняшних проблем развития самобытного хозяйства и искусства эскимосов и чукчей, о сложных судьбах людей Севера, строящих новую жизнь на Крайнем Северо-Востоке, рассказывают произведения Юрия Рытхэу, вошедшие в сборник «Полярный круг».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие повести «Всего три дня», давшей название всей книге, происходит в наши дни в одном из гарнизонов Краснознаменного Туркестанского военного округа.Теме современной жизни армии посвящено и большинство рассказов, включенных в сборник. Все они, как и заглавная повесть, основаны на глубоком знании автором жизни, учебы и быта советских воинов.Настоящее издание — первая книга Валерия Бирюкова, выпускника Литературного института имени М. Горького при Союзе писателей СССР, посвятившего свое творчество военно-патриотической теме.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного писателя Э. Сафонова вошли повести и рассказы, в которых автор как бы прослеживает жизнь целого поколения — детей войны. С первой автобиографической повести «В нашем доне фашист» в книге развертывается панорама непростых судеб «простых» людей — наших современников. Они действуют по совести, порою совершая ошибки, но в конечном счете убеждаясь в своей изначальной, дарованной им родной землей правоте, незыблемости высоких нравственных понятий, таких, как патриотизм, верность долгу, человеческой природе.
…Человеку по-настоящему интересен только человек. И автора куда больше романских соборов, готических колоколен и часовен привлекал многоугольник семейной жизни его гостеприимных французских хозяев.