Голубые дороги - [18]
Антон думал об Ане. Он полюбил ее, хотя не признавался в этом даже себе. Он избегал с ней встреч. Но, как говорят, судьбе было угодно снова свести их. Встретились они случайно в городе.
— Антон?! — воскликнула Анна, искренне радуясь встрече. — Я вас не видела целый месяц.
Воскресный день они провели вместе. Через месяц поженились.
Осенью 1931 года как лучший летчик Антон Губенко демонстрировал свое пилотажное мастерство на окружных соревнованиях. Там он познакомился с Анатолием Серовым. Эта встреча положила начало большой дружбе. За достижения в боевой учебе его назначают командиром звена. Аттестуя Губенко, командир отряда капитан Фирсов писал:
«По характеру упрям, самолюбив и впечатлителен. Обладает хорошей силой воли. В действиях решителен. Много и успешно работает по воспитанию звена, о своих подчиненных проявляет большую заботу. В воздухе не замечено ни одного случая недисциплинированности, что было частым явлением раньше. Хорошо подготовлен теоретически по моторам и самолетам. Звено по огневой подготовке имеет оценку «отлично». Сам является прекрасным примером в технике пилотирования и огневой подготовке. Инструктор парашютного дела. Занимаемой должности командира звена вполне соответствует. Может быть выдвинут на должность командира отряда в очередном порядке».
Казалось, все складывалось хорошо, и вдруг…
Произошла авария самолета Ивана Фролова. Виновником ее назвали командира звена старшего лейтенанта Губенко.
На комсомольском собрании разбирали персональное дело комсомольца Антона Губенко.
Разговор был нелицеприятный. Кто‑то внес предложение об исключении из комсомола. Снова жаркие споры, убедительные доказательства «за» и «против».
Антон слушает, опустив голову, не веря, что это о нем, что решается его судьба.
— Губенко зазнался. Ведет себя высокомерно с товарищами, груб с начальниками. Он не желает считаться с утвержденными планами по боевой и политической подготовке. Он стремился навязать свой особый план, сбить привычный нам темп, а этим самым помешать росту летного мастерства, повышению боевой готовности. Вряд ли надо говорить о положении на Дальнем Востоке, недавний конфликт на КВЖД призывает нас к бдительности.
Следующим выступает Пекарский:
— Мы давно хотели поговорить о моральном облике Губенко. Нельзя сказать, что все у него плохо и что он состоит из одних недостатков. У него имеются положительные качества, которые комсомол сумел, несмотря, видимо, на его внутреннее сопротивление, ему привить. Но сейчас идет речь о недостатках, которые мешают ему и нам.
Губенко — нелюдим, замкнут. Иногда эти чудачества он объясняет своей личной загруженностью, самостоятельной работой над собой. У него нет друзей, есть лишь небольшой круг единомышленников. В него он вовлек и нашего дорогого Ивана Фролова, чуть–чуть не ставшего жертвой правонарушений Губенко. А не покажется ли вам странным еще и такой факт: он женат на самой красивой и самой уважаемой женщине нашего города. Почему вдруг она избрала его, явно недостойного себе? Он подло обманул ее, создал условия, при которых она была вынуждена выйти за него. Он добивался этого особенно усердно, когда узнал, что она является родственницей нашего командира Иванова. Кстати, ее бывшая фамилия тоже Иванова…
С задних рядов резко крикнул Петренко:
— Я не прошу, я беру слово. — Петренко сильно волновался. Громадный, он шагал через весь зал, всей своей мощью демонстрируя воинственность. — Мне чудится, что дело тут липовое, организованное недругом либо дураком. Тихо! Я защищаю не Губенко, не его честь, она, кстати, не замарана, я защищаю советскую авиацию, право летчика на эксперимент, на безграничную перспективу в боевом отношении. Он, Губенко, борется не за себя. Он великий летчик. Он еще это докажет не раз, его узнает вся наша страна.
Тут говорили: Губенко мешает боевой работе. Мешает? Если он лучше всех нас летает — значит, мешает! Не понимаю, вот убейте, не понимаю я. В чем же тогда суть ударнического движения, что же значит быть лучшим летчиком? Губенко защищал честь нашей части на окружном соревновании и занял второе место, уступив уже признанному мастеру воздушных атак Серову.
Губенко первым у нас освоил технику пилотирования на малых высотах. Разве он кому‑нибудь отказал в помощи? У нас тут ходили слухи, что чем больше скорость истребителя, тем труднее летать. Губенко первым разбил это вредное утверждение. Еще недавно кони могли обогнать аэроплан… Антон хочет обогнать птицу, а потом уж и звук…
Поднялся шум: «Молодец!..», «Опять прожектерство»…
Петренко выждал, поднял руку:
— А теперь о женщинах. Тут Пекарский утверждает свое право судить о жене Губенко. Она, видите ли, предпочла ему Губенко. Это также говорит в пользу Антона. Теперь о фамилии нашего командира. Да, наш командир состоит в родстве с Ивановыми. И вот почему. Люто дрались наши партизаны с японскими самураями на Дальнем Востоке. В одном бою был ранен молодой хлопчик. Ранен тяжело, смертельно, можно сказать. Никто спасти не может, доктора в отряде нет. И вот тогда машинист паровоза Дмитрий Карпович Иванов увозит мальца на паровозе в город, занятый японцами, подвергая свою большую семью опасности — у него было восемь детей, — и размещает у себя дома. Выхаживали его пять месяцев и выходили. Вошел в строй человек, дрался на фронте, стал комиссаром и командиром. Это был наш командир. Взял командир фамилию Иванова в знак благодарности за спасение, обещал ее не посрамить. И не посрамил. Очень гордился Дмитрий Карпович своим подопечным. Но вот беда, два часа назад от ран гражданской войны Дмитрий Карпович скончался…
На основе документов, свидетельств современников, а также личных встреч автора сделана попытка создания хроники жизни первого космонавта планеты. День за днем знакомится читатель с детством, годами учебы и службы Ю. А. Гагарина, становлением его как человека, летчика, а затем космонавта, с окружением, в котором оформилась эта яркая личность. Послесловие летчика-космонавта СССР дважды Героя Советского Союза П. Поповича.
Первый в истории мировой авиации таран вражеского самолета был совершен в 1914 году знаменитым русским летчиком Петром Нестеровым. Второй таран принадлежит выдающемуся советскому военному летчику Антону Алексеевичу Губенко, сбившему японский самолет в 1938 году. Повесть рассказывает об удивительной судьбе этого героя неба, во многом определившего своим воздушным творчеством направление боевой подготовки советских летчиков накануне Великой Отечественной войны.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.