Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия - [41]

Яр опять стал пробираться вперёд.

Он добрался до могилы, когда над ней уже насыпали холмик. При пламени свечей земля казалась тёмно-коричневой.

В холмик врыли маленький жёлтый памятник. Люди стали гасить свечи и расходиться. Кто-то шёпотом сказал Яру:

- Задуйте свечу.

Яр вздрогнул и задул, уронил.

Кладбище быстро пустело, люди уходили молча, будто растворялись в темноте. Яр стоял. Над могилой горел одинокий огонёк.

Никого не осталось вокруг, и тогда Яр подошёл к холмику. Земля была завалена ветками и цветами. На них падал снег. Над холмиком стоял светлый столбик, от него пахло свежеоструганным деревом. Столбик был оплетён вьюнком с чёрными цветами-колокольчиками. В дереве выдолбили гнездо-окошечко, и в нём горела свечка. Ниже окошечка проступали на свежем стёсе неясные буквы.

Яр осторожно вынул свечку, замер на миг и поднёс к надписи.

На дереве чернели выжженные слова:

4

- Он сам так назвал себя. Он, видимо, хотел носить ваше имя.

Голос раздался за спиной. Он шелестел, как сыпавшийся песок.

Яр, не выпуская свечи, медленно распрямился. Обернулся. Поднёс огонь к лицу говорившего. Увидел глазированные щёки и неподвижные глаза под полями лаковой шляпы.

- Значит, это ваша работа, сволочи, - безучастно сказал он.

- Нет, скорее, ваша, - возразил Тот. - Вы преследовали мальчика, он уходил. Судьба привела его на этот берег.

- И здесь вы его убили.

- Нет, - Тот по-совиному моргнул, и его голос зазвучал доверительно: - Мы не могли убить, вы были правы. Но произошел несчастный случай, который оказался сильнее вас и нас.

- Я тебе не верю, - сказал Яр и ощутил, как наливается в нем свинцовый гнев. И удивился: неужели можно ещё что-то чувствовать, если Игнатика нет?

- Напрасно не верите, - сказал Тот и пожал плечами. - Какой смысл мне вас обманывать? Мальчик оказался на берегу, там у двух малышей отвязалась лодка…

- Вы её отвязали, - с горькой уверенностью проговорил Яр. - Вы знали, что он кинется на помощь.

Тот опять приподнял плечи.

- Вы можете сейчас думать что угодно. И поступать как угодно… Впрочем, самое разумное для вас - это всё же вернуться на крейсер. Хотите?

- Чёрта с два, - сказал Яр.

- Но что вам здесь делать? Мальчика больше нет.

Яр молчал.

- Или вы рассчитываете, что те трое спаслись из-под обвала?

- Рассчитываю, - сказал Яр.

- Ну и зря… А если и так? Зачем они вам? Какую вы можете поставить цель? Собраться впятером вам не удастся никогда. Вам больше не найти такого, как… - Тот посмотрел на холмик, - вот этот ваш адъютант.

- Я его не искал, - глухо сказал Яр. - Он меня нашёл и позвал. И те трое. Пока есть надежда, что кто-то из них жив, я не уйду.

- Но какой смысл?

- С какой стати я должен разъяснять смысл своих поступков? Чтобы вам было легче устроить очередной «несчастный случай»?

- Вот уж нет, - слегка обиженно возразил Тот. - Ни вам, ни тем детям, если они вдруг живы, нечего бояться. В лучшем случае, вас будет четверо. Теперь вы для нас абсолютно безразличны.

«Т е п е р ь безразличны», - тяжело отдалось в Яре.

Он перехватил свечку левой рукой, а правую положил за пазуху.

Тот сказал:

- Вы разведчик космоса. В своём деле вы могли бы достичь ещё многого. А вы остаётесь. Неужели вы так привязаны к этим детям?

- Ты спросил бы об этом, когда отвязывал лодку, - тихо проговорил Яр.

- Я не отвязывал… Ярослав Игоревич, вам всё-таки лучше уйти. Имейте в виду, очень мало шансов, что те трое уцелели. Очень мало… Зачем вам оставаться? Это чудовищно нелогичный поступок.

Яр вспомнил, как они впятером сидели на скамейке в сквере у цирка и ели розовое фруктовое мороженое. Оно сильно таяло, Алька закапал себе рубашку. Данка на него ворчала. Чита невозмутимо листал книгу, ухитряясь не уронить ни капли. Яр съел свою порцию раньше всех, и Тик шёпотом спросил: «Хочешь, я тебе оставлю?»

«Оставь… немножко…»

Яр судорожно передохнул.

«Игнатик Яр, - подумал он. - Маленький ты мой…» - И достал тёплый пистолет.

Посветил в глазированное лицо и нажал спуск.

Пистолет хлопнул негромко и как-то нехотя. Выплюнул бледный огонёк. Затвор, помедлив, отошёл назад, выбросил гильзу и с натугой послал в ствол второй патрон.

Тот стоял спокойно и глядел, не мигая.

Яр со злостью снова надавил спусковой крючок, будто силой руки мог увеличить мощность выстрела. Опять выскочил жёлтый язычок огня, а следом за ним - пуля. Она ударилась о мокрое пальто Тота и упала в снег.

Яр отчаянно рванул крючок третий раз. Пистолет сработал с медлительным бессилием.

Тот поправил шляпу.

- В самом деле, какой же вы ребёнок, - сказал он с сочувствием. Повернулся и стал уходить среди чёрных деревьев.

Догоревшая свечка обожгла Яру пальцы, и он уронил её. С минуту стоял без мыслей. Потом подумал механически: «Что же с оружием?» Поднял пистолет и выстрелил вверх.

Грохот взорвал кладбищенскую тишину. Вспышка осветила ветки. Яр выстрелил опять. Заложило уши. При вспышке сверкнул оструганный столбик на могиле. Выстрел разметал снежные хлопья.

«Как салют по Игнатику, - горько подумал Яр. - А зачем он, салют?.. Даже отомстить не мог. Хлопушка…»

В «хлопушке» оставался один патрон. Он был бесполезен против врага, но годился для другого.