Голубой cвет - [10]
Длинная пауза. Лени собирается с духом.
Лени. Мой Фюрер, это очень просто. Камера видит все по-другому, не так, как мы в реальной жизни. Я знаю, в этом нет никакой логики, однако, если снимаешь так, как в жизни, все теряет свою силу.
Он слушает со скепсисом..
Гитлер. Понятно.
Лени. Когда я снимаю фильм, мне требуется пространство для маневра, мне нужно все перестраивать, всем манипулировать. Чтобы создать те образы, которые мне нужны, те чувства, которые мне нужны, даже если в реальной жизни это странно смотрится.
Гитлер. Но конечный результат смотрится хорошо.
Лени. Да, мой Фюрер.
Гитлер. Мощно.
Лени. Да, мой Фюрер.
Он долго смотрит на нее. Сильное напряжение. Наконец, он улыбается.
Гитлер. Это чем-то похоже на живопись.
Лени(Удивленно.) Да…
Гитлер. Я про это знаю, но в другом плане. Когда я пишу картины мне иногда приходится делать то же самое. Я убираю то, что не подходит. И добавляю небольшие детали, которые подчеркивают смысл. Я понял, в чем сила ваших фильмов. Мне все равно, как это выглядит в обычной реальной жизни. Я хочу, чтобы съезд получился как фильм.
Лени. Мой Фюрер.
Гитлер. Тогда договорились. Я позабочусь о своем выступлении. А вы возьмете на себя работу камер. (Собирается уходить). Мисс Рифеншталь, пожалуйста, скажите Доктору Геббельсу, в чем еще я могу вам помочь.
Геббельс и Лени. Хайль Гитлер.
Гитлер уходит.
Геббельс. А вы хорошая актриса, лучше, чем я думал.
Лени(Набрасываясь на него). Почему вы меня не предупредили?
Геббельс. О чем?
Лени. Почему вы не сказали мне, что он придет?
Геббельс. Вы о чем?
Лени. Никогда больше так не делайте. Не появляйтесь так неожиданно.
Геббельс. Вы думаете, у меня был выбор?
Она отворачивается.
Вы даже не представляете, что я для вас сделал.
Она не двигается.
Будьте умницей и примите мои извинения.
Лени. Нет.
Геббельс. Лени, позвольте мне загладить свою вину.
Он пытается поцеловать ей руку.
Лени. Нет.
Геббельс. Лени… ну перестаньте. Я сделаю все.
Лени. Нет!
Геббельс. Лени, пожалуйста…
Лени. Ну, хорошо. Я не хочу, чтобы продюсером этого фильма было только Министерство.
Он перестает улыбаться.
Я хочу быть со-продюсером.
Пауза.
Геббельс. У моей маленькой Юнты выросли крылышки.
Лени. Я хочу им всем доказать, что я не только актриса.
Геббельс. Вы же режиссер.
Лени. Что я могу быть продюсером.
Геббельс. Вы же будете монтировать фильм.
Лени. Я хочу быть кинопродюсером.
Пауза.
(Проверяет его). Вы сказали, что сделаете все что угодно. Вы сделаете это для меня?
Пауза.
Геббельс. Да. Да, сделаю. У вас, Лени Рифеншталь, будет своя собственная кинокомпания. Как у Фанка, Пабста и у всех остальных. Я сам этим займусь.
Он целует ее и собирается уходить.
Лени. У меня есть еще одна просьба. У меня есть брат.
Пауза. Она не может заставить себя говорить.
Геббельс. Ага… Я думаю, что я понимаю. Ваш брат служит Фюреру, да?
Она улыбается.
И вы хотите, чтобы он получил медаль? Чтобы ваш отец гордился им? Вы — хорошая сестра!
Он подходит к ней, чтобы поцеловать ее, но она уклоняется. С трудом заставляет себя это сказать.
Лени. …Нет, не медаль…Демобилизацию. Почетную демобилизацию из армии.
Геббельс. Почетной демобилизации не существует. Величайший почет, какой только может быть для мужчины — это служить Германии и Фюреру. (Становясь жестким). Или для женщины Вашей просьбой о брате вы переходите все границы.
Крепко сжимает ее за плечи. Смотрит ей в глаза.
Не испытывай судьбу, птичка. Фюрер ведь сказал тебе — договорились. У тебя будет своя кинокомпания, Лени Рифеншталь, но фильм, который ты снимешь, должен быть потрясающим.
Он с силой целует ее. Затем отпускает и уходит. Некоторое время она одна.
Блоха. Лени?
На пороге стоит Ганс Шнебергер.
Лени. Блоха?
Что-то меняется. Она бросается к нему, обнимает его. Ощущает себя в безопасности.
О, Боже. Я так рада, что ты пришел. Ты не представляешь, что это такое…
Он высвобождается, нежно, но твердо. Смотрит на нее.
Что? Не смотри на меня так. Боже, я представляю, как я выгляжу, я все это время работала круглосуточно. Я пыталась подготовиться. Что? Что-то не так?
Блоха. Я…
Лени. Что?
Блоха. Я не смогу работать над этим фильмом.
Лени. Но Блоха, ты должен. Ты мне нужен…мы же…все делали вместе. Это снова будет «Голубой свет». Но лучше. Гораздо лучше. Он у меня весь в голове. Я освобожу тебя от всего остального. Теперь я могу это сделать —
Блоха. Дело не в этом.
Лени. Боже, ты все еще… Мы же об этом говорили. И мы решили, что это все было к лучшему.
Блоха. Дело не в этом, Лени.
Лени. А в чем?
Блоха. Я не смогу работать над этим фильмом.
Лени. Почему?
Блоха. Из-за него.
Лени. Из-за Джозефа? Но послушай, с ним хорошо работать… лучше, чем с Фанком. Он не обращает внимания на то, что я женщина. Он верит в мой талант, он доверяет моему видению. И, наконец, теперь у меня есть все, о чем мы мечтали…теперь у нас есть поддержка…
Блоха. Речь не о Геббельсе.
Она смотрит на него.
Лени. А о ком?
Блоха. О Гитлере.
Пауза.
Лени(Тише.) Что ты сказал?
Блоха. Я не буду делать фильм для него.
Лени. Для Фюрера?
Блоха. Да.
Лени. Ганс, перестань…
Блоха. Лени, послушай меня!
Лени. Ничего больше не говори.
Блоха. Почему?
Лени. Ты не знаешь…
Блоха. Ты боишься?
Лени. Нет -
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
«Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..».
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.