Стараясь выражаться как можно велеречивее, чтобы воздать должное уважение кобылице, Стайл сказал:
— Я сожалею, что вынужден просить Нейсу упустить благоприятный момент обзавестись потомством, но так случилось, что у Адепта из Голубого Замка есть неизвестный враг, возможно, другой могущественный Адепт, который убил однажды его дубля и теперь мечтает сделать то же самое с ним. У меня впереди нет еще одной, третьей, жизни, и до тех пор, пока мне грозит смерть, я не могу оставаться без помощи и советов верного единорога. Никто не сможет так хорошо помогать мне, как Нейса. Вот почему мне бы хотелось, чтобы Нейса временно отложила свой визит к жеребцу. Я сознаю, что возлагаю на Нейсу большую ношу, но это единственное, что я могу сейчас предпринять ради своего спасения.
Нейса, польщенная, фыркнула, всхрапнула. Она, похоже, не была разочарована.
Когда кобылица дожевала траву, Клип вопросительно взглянул на нее. Приглашая на дуэт, он зацепил своим рогом ее рог, но, не почувствовав ответного желания, трубить не стал.
Однако одна проблема была заменена другой. Кобылица не могла ослушаться жеребца, и Стайлу предстояло самому, как Адепту, разговаривать с ним. Согласно неписаной, но строгой иерархии на планете Фаза вожаки табунов и Адепты, условно выражаясь, были равны, хотя высшая власть все же в какой-то мере оставалась за Адептами. Стайл решил не пользоваться своим относительным преимуществом и разговаривать с жеребцом на равных. Но сначала нужно было уладить дела в Голубом Замке.
Он встретился со своим телохранителем — великаном Халком. Насколько Стайл был миниатюрен, настолько громоздок был Халк — гигант, глыба железных мускулов. Он в совершенстве владел искусством ведения всех видов рукопашного боя и был совсем даже неглуп — вопреки утверждениям некоторых обитателей Голубого Замка.
— Мне нужно на денек покинуть замок, — сказал ему Стайл. — Необходимо побеседовать с жеребцом, но ведь к себе я не могу его вызвать.
— Это уж точно. У жеребца скверный характер, он самолюбив и никогда ни в чем не уступит. Берегись, Стайл!
— Не нужно, друг мой, предостережений! Я не боюсь единорогов, мне нечего их опасаться, но вот за Голубую Леди я тревожусь. Мне бы хотелось, чтобы ты охранял ее в мое отсутствие. Мой неизвестный Недруг, возможно, попытается нанести мне удар через нее. Ты не маг, по крайней мере, не практикующий маг, но если никто не узнает, что я уехал, не будет и коварных заклинаний. А против всего остального твоего опыта хватит, у тебя его не меньше, чем у меня.
Халк в знак согласия кивнул.
— Леди, безусловно, нуждается в охране.
— Она не оставила Голубой Замок после того, как убили хозяина, ее мужа. Он был моим двойником, могущественным Адептом. Я — его вторая сущность, но пока я не овладел в совершенстве искусством магии. И в Голубом Замке мне постоянно напоминают об этом. — Стайл криво усмехнулся, вспомнив, как только что с ним говорила Голубая Леди. — Итак, Леди нуждается в твоей охране и…
— И она очень привлекательная женщина! — добавил Халк. — Магнит для всяческих злых и добрых сил.
— Мое первое я обладало тонким вкусом!
— Одно я не могу взять в толк, — сказал Халк, — если всякий, кто живет в параллельном мире Протон, имеет на Фазе своего двойника, то как быть со мной? Есть ли у меня на Фазе другое «я»?
Стайл задумался.
— Срок твоего пребывания на Протоне ограничен тридцатью годами. Скажи, была ли у тебя там семья?
— Я попал на Протон пятнадцати лет, а мои родители находятся на расстоянии пятнадцати световых лет от Протона, я жил там один. Кстати, через несколько месяцев мой срок истекает, так как же: есть у меня двойник на Фазе или нет?
— Сдается мне, что ты — не коренной житель Протона, — сказал Стайл. — Поэтому у тебя, видимо, нет и второго «я» на Фазе, у тебя, похоже, вообще нет места в альтернативной схеме. По-моему, ты волен переходить из мира в мир, ничего не опасаясь.
— Итак, меня не убивали, — улыбнулся Халк, — это уже легче.
И Стайл улыбнулся.
— Да и кто в состоянии это сделать? Ты одной ладонью расплющишь любого человека среднего сложения.
— Исключая тебя, когда мы состязались в Большой Игре.
— Но я не смогу осилить тебя в рукопашном бою!
Халк насмешливо сощурился.
— Только без ложной скромности, маленький великан! Ты прекрасно знаешь, что твоя сила совсем в другом…
— Но у меня другая весовая категория, — уточнил Стайл.
Ему приятно было беседовать с тем, кто понимал его и мог на равных состязаться с ним в Большой Игре.
Стайл поднес к губам гармонику и заиграл. Полились нежные звуки, затем Адепта обволокло легкое облачко; оно становилось все плотнее и плотнее. И тут Стайл спел заклинание, которое сам составил:
«Сила магии, не покинь меня,
Соберись во мне до исхода дня.
Посторонний глаз пусть не зрит меня.
Невидимка я! Невидимка я!»
Стайл не мог излечить себя от недуга, но мог, например, стать невидимым. Пропев заклинание, Адепт вытянул перед собой руку, помахал ею. Руки он не увидел.
Она стала невидима.
Нейса чувствовала его по запаху и спокойно восприняла его исчезновение.
— Верхом на кобыле я могу незаметно покинуть Замок, — сказал Стайл Леди, которая была здесь же. Она возразила:
