Голубоглазый ангел - [20]

Джорджи поцеловала его.

— После того, как мы попьем чай, я буду петь для тебя и Мариссы. Вы мои самые лучшие друзья. У меня хороший голос, но его слышал только Золтон.

— А какие песни ты поешь? — восхищенно спросил Райли.

Джорджи вскочила на ноги и подала Мариссе полотенце.

— После чая узнаешь.

Джорджия любезно согласилась устроить импровизированный концерт в комнате своей прабабушки.

Вниманию слушателей были представлены песни из кинофильма «Звуки музыки».

— Ты прекрасно поешь, — объявила Олли, которая позже призналась, что ждала услышать вопли, но никак не трели жаворонка.

Катерин мило улыбнулась Джорджи.

— Спасибо тебе, милая, у тебя очень красивый голос.

— Когда вырасту, я стану певицей, — объявила Джорджи своей очарованной аудитории. — Я думаю, это хорошая работа — радовать людей пением!

Холт вернулся домой довольным. Несколько раз ему пришлось выслушивать рассказы Лоис о ее любовных терзаниях, поэтому он постарался как можно скорее оставить Сидней. Холт сожалел, что Лоис влюбилась в него. Тара же издевалась над чувствами сестры, заявляя, что Холт принадлежит только ей.

Однако, именно Тара разрушила свой брак с Холтом. Она увлеклась симпатичным парнем, который оказался моложе ее, встретив его на свадьбе одной из подруг в Сиднее. В тот момент Тара, очевидно, заскучала в отсутствие мужа, поэтому, недолго думая, оказалась в постели с молодым возлюбленным.

Самым поразительным было то, что она полностью отрицала свою вину.

— Он для меня ничего не значит, дорогой! — говорила она о своем любовнике Холту. — Я была, пьяна, но провела с этим симпатягой бурную ночь!

Брак Холта и Тары дал трещину, но развода, не последовало.

Тем не менее, между ними больше не было интимных отношений. Тара оказалось не такой уж неопытной девчонкой, какой считал ее до замужества Холт. Вовремя раскусить ее удалось только Катерин. Она предупреждала внука о возможных последствиях неосмотрительного брака, но он не послушал ее.

Родители Тары знали о слишком частых переменах настроения своей дочери. Видя теперь поведение Джорджии, Холт уже начал было беспокоиться о наследственности, но, приехав домой, понял, что его дочь стала послушнее.

Марисса рассказала, что Джорджия, изумительно, хорошо поет, и предложила ему попросить ее что-нибудь исполнить для него. Холт заявил, что сейчас ему не до концертов, и увидел разочарование во взгляде Мариссы. Она явно считала его плохим отцом, но, тем не менее, упорно пыталась помочь ему сблизиться с дочерью.

Что он должен был сказать ей? Признаться в том, что намеренно держит дистанцию, ибо Джорджия не его дочь?

Холт всего один раз разговаривал с Тарой о ее ребенке, предлагая сообщить новость настоящему отцу Джорджии. В тот день Тара закатила истерику и принялась разбивать вдребезги все, что попадалось ей под руку. Когда Холт согласился заботиться о Джорджии, Тара восприняла это как само собой разумеющееся.

Однако, после рождения девочки Холт все-таки развелся со своей женой.

Разъяренная Тара уехала из Вунгаллы, оставив Джорджию на попечение Холта. Она заявила, что не хочет видеть рядом с собой это уродливое существо, ставшее последствием чудовищного заблуждения.

Холт продолжал скрывать тайну происхождения Джорджии. Однако теперь, видя упрек во взгляде мисс Девлин, ему все труднее было сдерживать желание рассказать ей правду.

В один из дней Холт вошел в дом в сопровождении Серого и объявил Мариссе и детям о том, что собирается отвезти их в лагуну, где растут великолепные кувшинки.

Усевшись в джип, они направились к месту назначения. Вода в лагуне оказалась изумрудного цвета, кувшинки нежного розового оттенка росли вдоль берега.

Марисса бродила по травянистому склону, пока дети и Серый носились по песчаному берегу.

Холт повернулся к ней лицом. Он стоял и, молча, смотрел на Мариссу. За неделю, что отсутствовал на ферме, он очень соскучился по гувернантке своей дочери.

— Пойдемте к воде, — предложил он.

Под его прожигающим взглядом, Марисса чувствовала, что едва ли сможет сдвинуться с места.

Наконец, уняв беспорядочные мысли, и взяв себя в руки, она начала спускаться по склону. В этот момент ей захотелось поскользнуться и оказаться в объятиях Холта.

— Здесь так красиво! — спокойно произнесла она.

— Я знал, что вам понравится, — беспечно сказал он, хотя желал только одного: обнять Мариссу и целовать снова и снова.

— Так вам понравилось пение Джорджи? Вы улыбались, но ничего не говорили.

— Присядем! — произнес Холт, потом подождал, пока Марисса расположится на выступе скалы, и присел рядом. — Я, отчетливо, помню, как воспевал таланты Джорджии.

— Да, но мне показалось, что вы не одобряете ее увлечение. Вы не хотите, чтобы она стала певицей, когда вырастет?

Марисса внимательно посмотрела на Холта.

Холт какое-то время молчал.

— Я не удивлюсь, если Джорджи сделает карьеру певицы.

— Тогда все в порядке, — вздохнула она. — А я думала, вы уготовили ей другую судьбу.

— Вы сами всегда хотели стать учителем?

— Я хотела стать детским психологом, поскольку всегда любила возиться с детьми.

— С трудными малышами?

— Да, мне хотелось им помогать.

— Хотя вы сами были несчастным ребенком. Я уверен, это повлияло на выбор профессии. Так что же помешало воплотить мечту в жизнь?