Голубая ваза - [3]

Матрона быстро прошла во все еще открытую дверь и сказала:

- Девочки, вы опаздываете на ужин. - И остановилась. - В чем дело?

- Я выбираю тюрьму, - сказала Анна, тихо опуская вазу на тумбочку.

- Господи, - сказала Матрона. - Деточка, ты не знаешь, о чем ты говоришь.

- Нет, я знаю. Под землей, работать четырнадцать часов в день, и навсегда, но я выбираю это. И я иду сейчас.

- Ты не можешь идти сейчас, - сказала Матрона. - Глупая девочка, ты не знаешь, о чем ты говоришь. - Она подходила ближе пока говорила. - Бедный ребенок, - сказала она, затем повернулась и сказала: - Люр, иди в столовую, пожалуйста.

Люр вышла. Матрона подошла к Анне.

- Анна, ты не можешь выбрать сейчас.

- У меня есть право выбора, - сказала Анна сквозь сжатые зубы.

- Нет, глупая. И когда у тебя это право появится, ты не захочешь этого, ты просто не знаешь, о чем ты говоришь. Разве тебе не известно, что ты можешь сделать такой выбор, только когда один раз посидишь на брачной скамье?

Губы у Анны шевелились, но она не могла перевести слова в звуки. Автоматически включился свет, Анна и Матрона заморгали, привыкая к нему.

- Не сейчас? - спросила, наконец, Анна. - Я даже не могу выбирать? У меня нет выбора?

- Нет. Только после брачной скамьи. Это правильно. Закон защищает тебя. Ты поймешь это позднее.

Анна отбежала от нее, стукнувшись о кровать, и побежала по проходу между рядами узких белых коек. Она пробежала через холл, бросилась вниз по широкой лестнице, один пролет, два пролета, мимо шумной столовой, мимо детской, мимо загороженного изолятора, снова вниз в просторный вестибюль и к главным дверям. Анна заколотила по ним в панике, и, поняв, что они закрыты, осела на пол.

Сзади нее открылись двери лифта, из которых вышла Матрона.

- Глупое дитя, - сказала она. - У нас немного таких. - Тело девочки в ее руках было почти безжизненным.

- Мы поднимаемся, - сказала Матрона, поддерживая ее в лифте. Двери бесшумно закрылись, и они начали подъем. - Мы ляжем в постель, и ты крепко уснешь. Ты не знаешь, о чем говоришь, идти вниз на фабрики и в кузни, а может быть, даже на одну из заправочных станций на всю жизнь. Ты вырастешь и сядешь на брачную скамью, как и все хорошие девочки.

Хорошая девочка этого хочет.

Она твердо провела Анну по проходу между белыми кроватями. Когда Анна села, не сопротивляясь, Матрона пошла за стаканом воды и, вернувшись, вынула из кармана таблетки.

- Две, - сказала она. - Просто проглоти их, и ты все забудешь.

Анна проглотила их, запив водой.

- А сейчас ты крепко уснешь, - сказала Матрона, вытаскивая маленькую подушку и взбивая ее. - Первый день здесь всегда нелегок, но я знаю, ты хочешь стать хорошей девочкой.

Когда она ушла, Анна лежала, повернув голову в сторону и устремив взгляд на вазу. Темно-голубая, она, казалось, вобрала в себя бесконечно глубокое пространство, но была, конечно, абсолютно пустой. Анна закрыла глаза.